Кремль 2222. Севастополь

Ели сухие лепешки и разогретое на огне мясо из кремлевских припасов. В пути, конечно, приходилось всякое пробовать, но по возможности хотелось бы что-то проверенное. И без того никогда не знаешь, где отравы какой проглотишь, а где радиации тяпнешь. Потому каждую трапезу семинарист привык сопровождать таблеткой собственного изготовления – универсальным абсорбентом и антисептиком, особенно необходимым при употреблении воды из незнакомых источников. Откуда только не пили за время многочисленных вылазок – вспоминать страшно.

Слава ел по-звериному, жадно, глотая не прожеванные куски. Сразу становилось понятно, насколько он голоден. Впрочем, он быстро взял себя в руки и отказался от предложенной семинаристом добавки. И то верно, пережор с голодухи чреват печальными последствиями.

– Держи! – Зигфрид протянул Вячеславу мятую плоскую фляжку с полустертым изображением охотничьей сцены.

– Что это?

– Мы так и не выпили за знакомство. Думаю, в самый раз.

Слава принял фляжку, задумчиво поглядел на нее, отхлебнул. Закашлялся – видать, не ожидал такой крепости. Зигфрид рассмеялся, забрал фляжку и тоже сделал глоток. Предложил Книжнику. Тот не имел привычки к алкоголю и приложился чисто символически, чтобы поддержать традицию. Жидкость имела на удивление приятный запах и едко испарялась на языке.

Слегка осоловев не столько от непривычного напитка, сколько от сытости, Вячеслав продолжил свой рассказ.

– Ты, браток, верно подметил: я севастопольский. Точнее, из Балаклавы я, что рядом, но не совсем одно и то же. Там, как и здесь, все поделено, и на каждой территории свой хозяин. А у нас и климат потеплее будет, и народ активнее, злее, никто своего не упустит. Сам я из клана морских охотников, мы морем живем – тем, что оно на берег срыгнет, или что у него когтями вырвешь. Ты вот давеча про волны, про корабли, про чаек вспоминал – нет этого, давно уже нет. Море и не море давно, а вроде как чан с ведьминым варевом. Умные люди говорят, мутировало море, вместе с водой и со всей живностью. Вроде огромного Поля Смерти. Одно такое большое жидкое Поле Смерти.

Страшное оно, море. Но оно и кормит нас. Оружие, материалы, концентрированные припасы, прочие грузы с затопленных кораблей, «транспортов» – на дне этого не счесть, тем и живем. Конечно, выходить в открытое море на маломерных посудинах мало кто решается – наверняка погибнут, эта жижа лодки проедает насквозь.

Но есть среди нас те, кому эта напасть не так страшна. Мой род – особый. Некоторые говорят, колдуны мы или шаманы какие. Но скорее всего, это просто мутация. Район-то наш облаком ядерного взрыва накрыло когда-то. В общем, мужики в нашем роду – потомственные «дайверы». Мы можем дыхание задерживать минут на тридцать, не боимся давления, но главное – тела наши менее чувствительны к злой воде. Море принимает нас, а мы к нему – с почтением. Так и вытягиваем кое-какое добро из пучины. Правда, наши способности не всем нравятся, кого-то пугают, а кое-кого просто бесят. Знаете, как ненавидят тех, кто не похож на других?

– Знаю, – не выдержал Книжник.

– Ну вот. Но я вообще не об этом. У нашего рода есть тайный ритуал. Отец считал это не просто ритуалом, а особой миссией нашего рода, которую мы несем через поколения. Смысл ее давно уже никто не помнит, но ритуал соблюдается неукоснительно уже второе столетие, и еще ни разу не был нарушен.

Слава запнулся, будто сболтнул лишнее, помолчал немного и заставил себя продолжить:

– Суть ритуала в следуещем: в тайной пещере, под Севастопольскими укреплениями каждый день в одно и то же время кто-то из моего рода давит на кнопку.

– Что? – Книжник вздрогнул. Ему показалось, что он ослышался.

– Кнопку нажимает. Одну и ту же – на большом железном пульте. Изо дня в день, из года в год.

– Но зачем?

– Повторяю: мы давно уже не помним – зачем. Но твердо знаем – это необходимо. Просто потому, что нарушение этого правила неизбежно приведет к страшному.

– К чему же?

– К концу света.

В каземате повисла зловещая тишина. Зигфрид выглядел таким же невозмутимым. Книжнику же казалось, что он бредит. Вячеслав медленно повторил, чтобы присутствующие как следует прочувствовали услышанное:

– Конец света. Гибель всего живого. На всей планете. Мы не знаем, как это произойдет, но уверены: если нарушить ритуал – последствия будут неизбежны.

Слава поглядел на слушателей – хорошо ли его поняли. Продолжил: