Кремль 2222. Северо-восток

Ошалевший в первый момент от счастья, я не сразу понял, что на этот раз живые веревки были во много раз толще, чем те, с которыми довелось иметь дело нам. Эти выглядели настоящими канатами или гибкими бревнами.

«А удильщики-то потолстели!» – удивился я.

Био ревел, крутился вокруг своей оси и яростно рвал опутывающие его удочки. Болотная жижа кипела и содрогалась, причем, как выяснилось, не только от движений стального исполина. Из глубины всплывало нечто огромное, сопоставимое по размерам с роботом.

Болотная толща разверзлась.

«Ни хрена себе! – только и успел подумать я. – Это и есть удильщик?!»

Всплывшее существо сразу напомнило мне подводную лодку – мы проходили их в школе на уроках истории. Только, в отличие от довоенных, у этой махины имелась пасть. Манипулятор био поместился в ней целиком. Но и Чинук не собирался сдаваться. Он заорал и вонзил победитовые клинки второго манипулятора в бочкообразное, блестящее грязью тело удильщика. «Подводная лодка» вильнула кормой, сбивая робота с ног.

Я потрясенно смотрел на битву титанов и не заметил, как по моей израненной ноге скользнула знакомая тонкая удавка. Похоже, детеныш удильщика решил не отставать от родителя, и тоже заарканить себе кого-нибудь на обед.

Я попытался взмахнуть клинком, но сил не осталось совершенно. В глазах двоилось от потери крови. В ушах шумело. Тяжелое боевое мачете вдруг показалось неподъемным. Как и голова. Ее потянуло к земле.

«Словно опять черемухи надышался», – успел подумать я, а потом сознание растворилось в бурлящей болотистой грязи…

* * *

Очнулся я возле знакомого холма, на котором не так давно красовался Чинук. Ни нога, ни рука не болели, а вот слабость все еще ощущалась, и есть почему-то хотелось зверски. Я приподнялся на локте, оглядываясь, и тут же увидел зеленый комок со щупальцами.

– Лёня? Что произошло? Где Чинук?

«Пошел на корм удильщикам».

– А кто вытащил меня?

Предположение, что это мог сделать осьминожка, не укладывалось в голове.

Мне передалась мгновенная горечь, которую испытал бывший кио. Раньше он смог бы вытащить меня влегкую. До того, как стал осьминогом…

– Лёнь, да ты чего? – Я попытался подбодрить его. – Ты и сейчас хоть куда. Вон как меня здорово перебинтовал, и вообще…

«Тебя вытащили болотники», – резко перебил он, явно не желая, чтоб его утешали.

– Значит, все же решили прийти нам на помощь. Лучше поздно, чем никогда, – язвительно заметил я.

«Ну они же дорожат своими детенышами», – желчно откликнулся осьминог.

– В смысле?

«При виде целых и невредимых яиц болотники чуть не завизжали от восторга. Поэтому, когда я пригрозил, что вскрою клювом скорлупу и убью детенышей, если они не вытащат тебя из Провала, болотники тут же все сделали как надо».

– Понятно… – Моя рука внезапно нащупала знакомую теплоту тантала. Штык! Слегка очищенный от грязи, он лежал рядом со мной. – Лёнька! Ты молоток! Это ведь ты его разыскал, да?

«Да, – проворчал бывший кио. – Пусть будет у тебя. Как только доберемся до Кремля… Ведь ты же собираешься рано или поздно вернуться туда? Тогда штык и понадобится… нам обоим…»

Я помрачнел. Мне почему-то казалось, что наша договоренность о том, что Лёнька помогает мне вернуться в Кремль, а я в знак благодарности убиваю его танталовым штыком, расторгнута.

«Она в силе», – мысленный голос Девяносто Девятого был непреклонен.

Ладно, там видно будет. А сейчас Кремль казался мне не ближе луны.

– Лёнь, а Ваня где? – Я встал, сунул штык за пояс и огляделся. – Он жив?

«Пока да. Без сознания, правда. И крови много потерял. Но тут до Ниитьмы рукой подать. А там хорошие врачи. Авось подлатают… Кстати, один из болотников пошел на Пятницкое кладбище. Приведут группу сюда. Обе группы, – поправился он, – и своих, и ниитьмовцев».

Второй болотник остался, чтобы охранять яйца. Он занял пост возле темной дыры бывшего подъезда и сидел там неподвижной шишковатой кучей.

Я подошел к Ивану. Он лежал там же, где его терзал био. Рана была наспех перетянута обрывками камуфляжной куртки, но из-под ткани потихоньку сочилась кровь.

«Из болотников те еще санитары, – ответил на мои мысли Лёнька. – Ничего, Ваня – парень крепкий. Главное – позвоночник не перебит… Короче, если повезет, выживет».

– Очень на это надеюсь… Кстати, а я?! – Меня аж заколотило от пришедшей в голову мысли. – Почему я как новенький?!

Мой взгляд уперся в раненую руку. О том, что произошло, напоминал лишь оторванный наполовину окровавленный рукав и свежий рубец шрама, прочертивший татуировку с фениксом. Шрам выглядел так, словно ему уже неделя. То же самое обнаружилось и на ноге.

– Лёня!!!

«Ну и чего ты ревешь, словно тебе болотник яйца оторвал? – недовольно отозвался он. – Ну вылечили тебя и что тут такого?»

– Кто?! Как?!

«Как-как… Болотники отловили серва. Прибили гаденыша, вскрыли брюхо… Дальше продолжать?»

– Не надо. Я понял.