Кремль 2222. Северо-восток

Лёнька! И этот здесь! А я уже совсем забыл о нем. Осьминог обнаружился возле корней дерева. Он маскировался под опавшим листком, и, надо признать, делал это весьма удачно.

– Ты Лёньку не слушай, – посоветовал я незнакомке. – Он вечно всем недоволен, ноет и ворчит.

Девушка удивленно приподняла брови и начала беспокойно озираться:

– Какого Лёньку? Ты сейчас, вообще, о чем?

– Об осьминоге. Вернее, он бывший кио…

«Балда! – вмешался Лёнька. – Она меня не слышит! Я ж говорил: у нас с тобой мысленная связь. Наверное, тебя и меня связало Поле Смерти, хотя, как так получилось, не пойму…»

– То есть ты можешь читать исключительно мои мысли? А кого-нибудь другого уже нет? – уточнил я.

«Наконец-то до тебя дошло, сообразительный ты наш», – съязвил Лёнька.

– Ну спасибо, – разворчался я. – Вот уж мне «счастье» привалило.

«Заканчивай разговаривать со мной вслух, – посоветовал Лёнька. – А то девчонка примет тебя за психа. Если уже не приняла».

Я спохватился и посмотрел на девушку. Она и впрямь поглядывала на меня с опаской и сомнением, а затем пробормотала себе под нос:

– Черемуха, что ли, еще действует?

Я уцепился за возможность сменить тему:

– Какая черемуха? И вообще, что произошло? Меня, кстати, Богданом зовут.

– Понятно… – Свое имя она называть не спешила. – Так вот, Богдан. Ты надышался черемухой. Это кусты такие, с белыми цветочками. Ее много на Санаторном кургане…

– Где?

– Так называется холм, где мы с тобой встретились, – пояснила девушка. – Говорят, до Войны тут был санаторий.

– Вот оно что… – Я сделал вид, будто знаю, что такое санаторий, и вернулся к теме ядовитой черемухи: – Действительно, возле развалин часовни было полно цветущих кустов. Вот только никакого запаха я не почувствовал. Наоборот, у меня начисто пропало обоняние.

– Все верно. Черемуха так и действует. Отбивает нюх, и жертва не замечает, что вдыхает отраву. Эти кустики только с виду безобидные. На самом деле черемуха захватила весь Санаторный курган. Каждый, кто попадает в зону ее действия, задыхается и погибает. Ты, наверное, видел там разложившиеся трупы? Черемуха ими питается. Оплетает корнями и высасывает помаленьку. Кстати, так она может «пожирать» даже деревья. Именно поэтому на кургане больше ничего не растет.

– Кроме травы, – припомнил я.

– Да. У нее с черемухой симбиоз. Трава служит приманкой для животных и птиц, а черемуха убивает органик у, которая питает их обоих. Потому-то трава на кургане такая сочная.

Я с умным видом выслушал рассуждения про неведомый мне симбиоз и спросил:

– А как же ты? Почему на тебя черемуха не подействовала?

Девушка показала ту самую маску, которая закрывала ей лицо на кургане:

– Респиратор. Ткань и уголь. Без него конец. Раньше-то у нас были противогазы. Но последний прохудился лет пять назад. К тому же закончились генераторы воздушной смеси.

– Угу… – глубокомысленно кивнул я. Типа, знаю, а как же. На самом деле я противогаз только в школе видал. Учили их надевать и снимать. Может, про эти самые генераторы и рассказывали что-то, но в памяти не отложилось.

Тут Лёнька хотел было съязвить – я прямо-таки почувствовал, как его распирает. Но удержался, смолчал. Понял, что я ему отвечу. У него у самого не память, а дырявое решето.

– А зачем ты пошла на этот… как его… Санаторный курган, если знала, что там черемуха? – задал я очередной вопрос.

На самом деле меня больше всего интересовало, откуда девушка тут взялась. Кто она и где живет. Но раз незнакомка даже имени своего не назвала, то и обо всем остальном вряд ли скажет. По крайней мере сразу. Значит, пока придется вести треп на общие темы. О природе, погоде и этой самой черемухе…

– За цветами и пошла, – ответила девушка. – Если их высушить, а потом приготовить отвар, можно использовать при операциях в качестве наркоза.

– Ты – лекарь? – догадался я. Очень уж бойко она рассуждает о медицине.

– Пока только помощница, – поправила девчонка. Она помолчала, а потом призналась: – Не думала, что выживешь. Черемухой-то ты надышался – во!

– А зачем тогда тащила?

– Ну… не бросать же… И все-таки странно, что ты очухался.

– Почему это? Перестал вдыхать яд, благодаря тебе… Кстати, спасибо… А дальше свое дело сделала регенерация.

– Регенерация, значит… – Незнакомка посмотрела на меня оценивающе. Будто прикидывала что-то. Скользнула взглядом по моему обнаженному и порядком измазанному землей торсу и повторила: – Регенерация… Так ты мутант?

– Нет!

За такое оскорбление обычно сразу в морду бьют. Повезло ей, что она не парень, к тому же спасла мне жизнь. Если бы не она, быть мне удобрением для хищных цветочков… Кстати, а почему Лёнька про них не предупредил? Я побуравил осьминога грозным взглядом, мол, что за подстава?

«Я же не знал, что вы, хомо, такие слабаки, – отрезал он. – Для кио черемуха безопасна».

Девушка все еще разглядывала меня и рассеянно вертела в руках танталовый штык. Интересно, она собирается мне его возвращать или нет?..

Пришлось напомнить:

– Это мой.

«Ну на самом деле он мой, – тут же влез Лёнька. – Ты, мародер паршивый, штык с моего скелета упер!»