Кремль 2222. Северо-восток

– Феникс – это опознавательный знак. Пароль, понимаешь? Ты есть в списках, – снова непонятно пояснил ниитьмовец. – Не понимаешь… Похоже, нам надо поговорить. Неторопливо и обстоятельно. Сразу, как только вернемся в Ниитьму. А сейчас… Богдан, скажи болотникам, что мы готовы идти дальше. Ведь наша договоренность в силе? Они и впрямь проведут нас подземными туннелями на Рижский?

«Лёня, что скажешь?» – переадресовал я вопрос.

«Проведут», – заверил меня осьминог-телепат.

* * *

Вожак с отметиной на плече не обманул. Путь под землей прошел без приключений. Из темных ответвлений туннелей доносились шорохи и вздохи, мелькали подозрительные тени, но ни одна мутировавшая тварь так и не заступила нам дорогу.

Болотник остановился возле торчащих из стены скоб-ступеней и указал перепончатой конечностью на уходящий вверх колодец. Его жест был понятен и без слов: «Пришли. Там выход на поверхность».

– Погоди, – засомневался Олег Петрович. – Судя по нашей карте, этот люк был заварен еще до Войны. А за последующие годы его наверняка и землей засыпало. Нам надо пройти чуть дальше и повернуть налево…

Я вкратце пересказал болотнику сомнения командира. В ответ мутант заревел, затряс башкой и разинул бездонную пасть, разразившись целой речугой:

«Хомо глупы, если слушаются не мудрого Вожака, а какого-то Карту, который и под землей-то небось ни разу не ходил. Зато я проходил тут много-много раз и точно знаю, что, где и как. Этот люк открыт с незапамятных времен. У него вообще нет крышки. А еще он находится под вагоном, и нео о нем не знают. Я понял, что вы хотите попасть на Рижский незамеченными, поэтому и привел вас сюда. А если послушаться Карту и пройти дальше, то вы вылезете на поверхность как раз посреди костров нео. Поспеете аккурат к обеду. В качестве главных блюд».

Я машинально озвучил тираду вслух дословно, не очень-то вникая в смысл. А когда понял, губы сами собой расплылись в улыбке. Во дает, Вожак! Догадался, что наша цель – скрытность, хотя об этом не было сказано ни слова. Да еще и сыронизировал напоследок.

Лица ниитьмовцев вытянулись. Даже Олег Петрович малость прибалдел, но быстро пришел в себя. Кивнул болотнику:

– Раз так, спасибо, конечно. Руслан, – он сделал знак одному из своих бойцов, мол, поднимись, проверь.

Часть ведущих к люку металлических скоб-ступенек проржавела и обвалилась, но Руслан ловко взобрался вверх по стене, цепляясь руками и ступнями за выщерблены в кирпичах, осторожно выглянул наружу, а потом дважды мигнул фонарем, дескать, люк открыт, можно вылезать.

Вожак с отметиной на плече снова затряс головой и замахал перепончатыми лапами: «Не мешкайте, хомо, вылезайте сразу. Как только я уйду, сюда сбегутся твари. Сожрут вас».

«Но люк же без крышки, – забеспокоился я. – Твари смогут вылезти на поверхность следом за нами. Может, ты пока останешься тут? Подстрахуешь нас?»

«Не могу остаться. Должен уйти. А твари не станут преследовать вас. Щель под вагоном слишком узка для них, не пролезут».

– И на том спасибо, – я пересказал вслух наш диалог с болотником.

– Ясно, – кивнул Олег Петрович.

Вожак подошел ко мне, склонился и разинул пасть так, что моя голова на миг оказалась у него внутри. Он тут же отступил и закрыл хавальник. Это вожак так попрощался со мной и пошутил: «Съем тебя в следующий раз».

– Угу. Только сперва речным песочком себе зубки почисти, – откликнулся я. – Хорошо помогает запах изо рта отбивать. А то ваши прекрасные дамы с тобой целоваться не захотят, так и знай.

Он понял, затряс башкой – типа оценил шутку, и плюхнул свою перепончатую лапу мне на плечо: «Удачи!»

– И тебе не хворать. Яйца береги, – посоветовал на прощание я.

Болотник развернулся и поковылял прочь.

Тихий проводил его взглядом.

– Лихо ты с ним скорешился, Богдан, – в голосе Ниитьмовца прозвучали настороженность и восхищение одновременно. – У вас в Кремле что, научились общаться с мутами?

– Угу, – буркнул я. А что еще оставалось ответить?

Руслан сбросил нам веревку. Подняться по ней не составило труда.

Люк и впрямь находился под вагоном. Вылезать оказалось непросто – спины и головы терлись о проржавевшее, укрепленное стальными листами днище. Каски, одежда и ремни амуниции задевали за торчащие рейки, болты и погнутые металлические уголки. Особенно тяжело пришлось мне и здоровяку Тихому. Я даже испугался, как бы нам с ним не застрять. Мы были самыми крупными бойцами в группе. Казалось, что вагон стоит прямо на наших спинах. Тесно, неудобно. Зато как укрытие высший класс. Тут можно залечь и осмотреться вокруг.

Наш вагон приткнулся возле перрона, который частично обвалился, но в целом сохранился неплохо. Дебаркадер[14] прилегал непосредственно к зданию вокзала. Мы не видели толком, что творится внутри, но не сомневались – вокзал битком забит нео. До нас доносилось их рычащее многоголосье.