Кремль 2222. Волоколамское шоссе

– С чего бы это? Я караулила момент, чтобы сбежать. И когда этот вышел за тобой, – она снова мотнула головой, – я первым делом стала искать оружие.

– Его Гажем зовут, – сказал Тим.

– Звали. Да и черт с ним, с уродом. Короче, сначала я наткнулась на копье. А потом увидела арбалет. Он был заряжен, я и взяла. И хотела выбраться через пролом в стене. А потом подумала – если вас всего двое, то можно попробовать вас прикончить. Чтобы в погоню не бросились. И я тихонько вышла в зал. Вдруг слышу – вы разговариваете.

Она замолчала.

– Ты услышала, как он называет меня хомо, да? И решила мне помочь?

– Ну, примерно так… – Девушка внимательно, наклонив голову, посмотрела на Тима. И уже мягче, без резкости в голосе, произнесла: – А ты не такой уж и дурак. Я уж подумала… Так кто же ты? Ты, правда, не врешь про потерю памяти?

– Не вру, – твердо заявил Тим. – Честно. Может… Может, я этот, хомо? Если Гаж так меня обзывал?

– Посмотрим. Может, и хомо – человек, в смысле. А, может, ворм какой. Ты точно на меня не набросишься?

– Нет, клянусь.

– Знаю я эти клятвы. А ваши тут еще есть поблизости? В смысле – дампы есть?

– Нет, все погибли. Нас было семеро, теперь я один остался.

– Ладно. – Она положила арбалет на пол и взяла копье на изготовку. – Сейчас мы выйдем в зал, а то тут совсем темно. Только ты не дергайся и не вздумай ко мне приближаться. Я копьем не хуже воинов умею драться. Однажды настоящего лесного нео завалила. Не веришь?

– Верю. Такая, как ты, любого завалит. Даже жука‑медведя.

Это словечко всплыло в сознании Тима само собой. В последние часы с его памятью явно что‑то происходило – из нее, как из дырявого мешка, регулярно сыпались новые слова. Вот не знал он, кто такой жук‑медведь. А слово почему‑то вспомнил…

– Нечего мне зубы заговаривать, шутник, – в тоне девушки возникла жесткая нотка. – Я и тебя завалю, лишь попробуй рыпнуться.

– Я не шутил, извини. А как тебя зовут?

– Можешь называть Аленой. Ладно, двигай за мной. Но держи дистанцию. Я там гляну на тебя и…

Она не договорила, попятившись к проходу. Тим медленно, как и велели, двинулся следом. Он был слегка ошарашен. Да что там слегка? Просто совсем обалдел. И в то же время в его сознании кое‑что начинало проясняться. Совсем чуть‑чуть. Но в таком направлении, которое придавало ему уверенности. А до этого он был сам не свой. Словно чужую шкуру на него натянули.

Они вышли в зал. Там тоже было полутемно, но все же светлее, чем в комнате.

– Стоять, – скомандовала Алена.

Она неторопливо обошла Тима кругом, периодически хмыкая. После чего заявила:

– Ну, одежка у тебя точно мусорная. Можно сказать, что никакой одежки – одни лоскуты. Так тебя лишь дампы могли обрядить, это их прикид.

– Чего? Какой прикид?

– Форма одежды, значит. Так моя бабушка говорила. Значит, прикид у тебя дамповский. А вот остальное, как у… хм…

– Как у кого? – не выдержал Тим.

– Вроде, как у человека. Только грязный ты, просто жуть. Ты когда в последний раз умывался?

– Умывался?

– Ну да. Брал воду и обтирал свою физиономию. И не только физиономию.

– А зачем обтираться водой?

– Затем, чтобы вши не завелись, Тим. И чтобы чистым ходить, а не вонять, как мутанты… Ладно, насчет гигиены я тебя позже просвещу. На ворма ты, вроде, не похож – уж больно… Ладно, не важно.

– Значит, я хомо? – с надеждой спросил Тим.

– Не хомо, а человек – запомни. Хомо – так только мутанты говорят. Может, ты и человек. Только непонятно какой. Ясно, что не из нашей общины. Всех «лесных» я знаю в лицо.

– «Лесных»?

– Ну да. Слышал о лесных людях?

Несколько секунд Тим напряженно думал. Что‑то такое в голове крутилось, но…

– Нет, не слышал. Не помню.

– Ясно. Может, ты из маркитантов?

– А кто это такие?

– Понятно. Думаю, ты из маркитантов или из капитолийцев.

– А это кто?

Алена нахмурилась.

– Это очень плохие люди. Почти как звери.

– Я не зверь, – вырвалось у Тима. – Клянусь!

– Не клянись раньше времени. Сначала разберемся, кто ты какой. Пока что ты ни рыба ни мясо. Может, еще хуже капитолийцев окажешься.

– А что они вам сделали, эти капитолийцы?

– Что сделали? Считай, уничтожили нашу общину. Мало?

Глаза девушки сверкнули яростью. Такой, что Тим невольно отступил на шаг. Да уж, если такая возненавидит, то…

– Ты это, – сказал Тим. – Ты на меня‑то не злись, я понимаю… Но была же у них какая‑то причина?

– Причина?.. Ну да, была… Они в два раза увеличили размер дани. А еще потребовали, чтобы мы за них воевали. Они назвали это воинской повинностью. А чтобы кто не вздумал дезертировать, потребовали у нас заложников. Мальчиков и девочек, понимаешь?.. Это называется ультиматум. Либо исполняешь все требования, либо тебя уничтожают.

– И вы отказались…

– А ты как думал? Что мы на колени встанем?.. За свободу надо биться. Либо ты живешь свободным, либо… Либо пусть идет в хоммучью задницу такая жизнь.

– Подожди, – сказал Тим. – Подожди, сейчас… Лишь тот достоин жизни и свободы, кто… Нет, дальше забыл.

– Что это?

– Не знаю. Строки какие‑то… Почему‑то они у меня в голове появились.