Кремль. Отчет перед народом

Такое быстрое воссоединение расчлененных частей страны можно назвать реинтеграцией. Части срослись по линиям разрыва – разделенные поверхности еще не «окислились». Сейчас врачи могут даже пришить отрезанную пилой руку – если ее сразу положить в лед и поскорее доставить к хирургу.

Конечно, реинтеграция России в образе СССР происходила с обновлением многих систем, при общем подъеме и наличии принятого большинством населения и народов общего национального проекта. Имелся манящий образ будущего и вера в его достижимость. Опыт нейтрализации национализма этнических элит и очень быстрой реинтеграции страны в виде СССР считается блестящим достижением советской доктрины государственного строительства. В 90-е годы эти самые этнические элиты очень старались этот опыт опорочить, но под их дудочку плясать не стоит – их цель в том, чтобы подавить интеграционные проекты сегодня.

Подавить эти проекты – сложная задача проектировщиков Нового мирового порядка. Части расчлененной России обнаружили очень сильную тягу к реинтеграции. Мало кто вообще считает РФ «окончательной» конструкцией новой России – скорее, это переходная, промежуточная форма, которая будет где-то наращиваться, а где-то, быть может, и сокращаться. Процессы интеграции, реинтеграции и дезинтеграции продолжаются.

Об этом помалкивают, многих сторон этих процессов мы не видим, многие из них идут странным, неожиданным образом (например, принятие Латвии в ЕС побуждает молодых латышей учить русский язык – в Европе больше ценятся специалисты, воспитанные в большой культуре, а не люди из небольшого этноса с плохим знанием английского).

В какой же мере возможна реинтеграция – сращивание разорванных связей? В начале 90-х годов многие надеялись на такой ход событий. Старики в Таджикистане многозначительно предсказывали, что «СССР будет восстановлен через 7 лет», в Москве собирались съезды «Союза советских граждан». Но это не удалось. Силы дезинтеграции были намного, несоизмеримо мощнее. Срастись обрубкам не давали этнические элиты, дорвавшиеся до богатств «независимых» государств (прежде всего в самой РФ), местные этнократические кланы, заинтересованные в разрушении всех целостностей и в изоляции своих новых феодальных владений, всякие заокеанские «друзья» вроде Бжезинского и Мадлен Олбрайт.

Этнократия – это власть, господство элиты какого-либо этноса (народа, нации) над другими народами страны. Поначалу, в Древней Греции, слова демократия и этнократия означали одно и то же – власть народа, племени. Потом этнократия стала означать власть части народа, обладающего особыми этническими признаками, при ущемлении власти представителей иных этносов – племен, родов. Этнократия – всегда неравенство политических прав разных народов, привилегия одних и дискриминация других.

Этнократия может быть жесткой – вплоть до геноцида и этнических чисток или апартеида. Если не говорить об острых кризисах (как в Югославии или Бурунди), то примерами жесткой этнократии были в разные периоды своей истории США, ЮАР, Германия, Англия, не говоря о колониальных империях. Сейчас к жестким этнократиям относится Израиль, чуть помягче – Молдавия, Латвия и Эстония.

Для нас это понятие особенно важно потому, что на большой части России разрушение СССР привело не к демократии, а именно к этнократическим режимам. Права этнократии были даны местным элитам уже в годы перестройки как плата за участие в развале СССР («берите суверенитета, сколько проглотите»). Считается признанным фактом, что антисоветская реформа пожертвовала демократией, открыв путь этнократии.

Этнократия – это власть не народа, хотя бы «избранного», а этнической элиты, захватившей власть как бы от имени «своего» народа. Нигде и никогда она не зарождалась «снизу», ее целеустремленно создает элита, используя кризисное состояние общества, чувство национальной ущемленности «своего» этноса. Общая черта этнократий – идеология этнонационализма и идея этнической государственности («Тува – государство тувинцев» и пр.).

Чаще всего власть «своих» князьков и феодалов была тягостнее, чем власть Москвы, что способствовало собиранию земель. Русь очень рано преодолела состояние этнократии – в ней возобладал принцип «служения». Россия расцвела, сумев приглушить или подавить хищность этнократий.

Этнократия служит экономическим интересам элиты: так возникают лозунги, что нефть Татарстана – «достояние татарского народа», газ Ямала – «достояние ненцев». На деле богатства регионов сначала присваиваются местными князьками, а потом перепродаются «олигархам».