Кремль. Ставка. Генштаб.

Подробно рассказывать о ходе работы конференции я не буду. Об этом написано достаточно много. Скажу только, что советская делегация была в Тегеране одной из самых малочисленных. В нее входили И. В. Сталин, В. М. Молотов и К. Е. Ворошилов. Размещалась делегация в здании советского посольства, где, кстати, остановился и Ф. Рузвельт. Так было легче обеспечить его охрану и предотвратить возможные покушения, о которых в Тегеране ходили всевозможные слухи. Это теперь нам доподлинно известно, что руководитель немецкой военной разведки Канарис и начальник Главного управления имперской безопасности Кальтенбруннер планировали в ходе операции «Дальний прыжок» одним ударом покончить с руководителями стран антигитлеровской коалиции. Тогда же спецслужбы трех стран могли только предполагать наличие заговора.

Американская делегация была гораздо более многочисленной, что создавало дополнительные трудности по ее охране. В нее входили сам президент, его помощник Г. Гопкинс, посол США в СССР А. Гарриман, начальник объединенного комитета начальников штабов армии США генерал Д. Маршалл, главнокомандующий ВМФ адмирал Э. Кинг, начальник штаба ВВС генерал Арнольд, начальник снабжения армии США генерал Соммервэл, начальник штаба при президенте адмирал У. Леги, начальник военной миссии в СССР генерал Дин. Иными словами, при удаче немцы имели возможность уничтожить не только политическую, но и военную верхушку американской армии.

Не менее представительной была делегация Великобритании. Премьер-министра сопровождали в Тегеран А. Идеи, посол Англии в СССР А. Керр, начальник Генерального штаба генерал А. Брук, первый лорд Адмиралтейства адмирал Э. Каннингэм, начальник штаба ВВС Главный маршал авиации Ч. Портал, начальник штаба министра обороны генерал X. Исмей, начальник военно-морской миссии в СССР генерал Г. Мартел.

28 октября, в 16 часов, конференцию открыл Ф. Рузвельт — самый младший из трех Глав государств. Обсудить предстояло главным образом две проблемы:

1. О скорейшем окончании войны.

2. О будущем человечества — послевоенном устройстве мира.

Преамбулой перед обсуждением этих вопросов стали обзоры военных действий и нужд войны,»которые сделали Главы государств в части, касающейся их стран и армий. Например, И. В. Сталин, заканчивая свое выступление, сказал: «…было бы очень важно ускорить вторжение союзников в Северную Францию», тем самым как бы определив главную тему разговора по первому вопросу. Этот вопрос и обсуждался практически на каждом пленарном заседании, то есть дважды в день.

У. Черчилль активно не желал форсировать события по открытию «второго фронта». Любыми средствами он пытался оттянуть срок вторжения на три — четыре месяца, что фактически означало срыв операции в 1944 году. Первоочередной задачей он считал ведение активных военных действий в восточной части Средиземного моря (на Балканах), в Италии и Северной Африке, где у союзников к тому времени наметился явный успех. Ф. Рузвельт фактически не возражал против мнения У. Черчилля. За его постоянной вежливой улыбкой стояла недвусмысленная угроза очередного переноса срока открытия «второго фронта». В связи с этим И. В. Сталин семь раз в прямой форме ставил на обсуждение этот вопрос. Кроме того, он дважды обсуждался на совещаниях военных экспертов.

Когда на одном из пленарных заседаний Верховный в пятый раз заставил союзников вернуться к обсуждению проблемы «второго фронта», У. Черчилль без обиняков заявил: вторжение в Северную Францию состоится лишь в том случае, если во Франции к моменту начала операции будет находиться не более двенадцати дивизий Вермахта. Кроме того, британский премьер требовал, чтобы Советская армия препятствовала немцам перебрасывать резервы на Западный фронт. Подобная постановка вопроса поставила конференцию на грань срыва. Только Ф. Рузвельт в свойственной ему тактичной манере сумел снять возникшее напряжение.

На другой день И. В. Сталин снова потребовал конкретного ответа о сроках вторжения в Северную Францию, и снова У. Черчилль ушел от прямого ответа. Верховный, как бы не заметив этого, снова спросил, не может ли премьер назвать дату начала операции «Оверлорд». У. Черчилль пообещал дать конкретный ответ за завтраком. Когда руководители трех великих держав вновь собрались вместе, слово взял Ф. Рузвельт.

— Господа, — обратился он к присутствующим, — я намерен сообщить маршалу Сталину приятную новость… Операция «Оверлорд» намечается на май 1944 года и будет проведена при поддержке в Южной Франции.»

После того, как вопрос об «Оверлорде» был в принципе решен, союзники приняли решение сохранить достигнутые договоренности в строгой тайне. С советской стороны по этому поводу были предприняты все меры предосторожности. Дипломатические работники записи сделали от руки в одном экземпляре, чтобы затем оформить протоколы в Москве. Рукописи тегеранских договоренностей сдавались в диппочту упакованными в специальные пакеты и брезентовые мешки с множеством сургучных печатей. Доставлялись они в Москву вооруженными курьерами.