Кремль

Но роль улыбчивого и умного собеседника, приятно удивляющего западных коллег либеральными идеями и мягким чувством юмора, была ему намного ближе. В конце концов, он был университетским преподавателем и юристом, а не военным. Любил строить логичные схемы, приводить аргументы и убеждать. А какое может быть убеждение во время войны? Только силой и кровью. Юристы приходят потом, чтобы все объяснить и договориться о разделе плодов победы. Или поражения.

Бойкот, которым Запад хотел наказать Кремль, провалился. Никто всерьез и не рассчитывал, что можно прожить без российских потоков нефти и газа. А тут еще глобальный кризис, на фоне которого кавказская война выглядела досадным недоразумением.

Конечно, смелые идеи о «новой архитектуре» мировых финансов могут сразу не принять. Скорее всего так и будет. Вежливо улыбнутся и отложат на потом. Но он, реалист и прагматик, не будет настаивать. Главное – застолбить тему, а потом все время напоминать, как вдалбливают учебный материал в головы самых тупых студентов.

С сожалением президент отложил любимое занятие. Опять встреча. Слишком много посетителей и протокольных мероприятий. Нет времени спокойно все продумать. Даже в это неурочное время, когда рабочий день давно закончился.

В основном приходилось реагировать на возникающие проблемы, следовать за событиями, а не предвосхищать их. Это его угнетало. Но помощник убедил, что необходимо срочно принять Лабинского. Дескать, вокруг его компаний назревает крупный скандал, который может произвести весьма неблагоприятное впечатление на западных инвесторов. Если это случится накануне встречи «двадцатки», придется отвечать на неприятные вопросы вместо того, чтобы предлагать свое видение будущего мира.

Кроме того, банкротство компаний Лабинского стало бы плохим сигналом для рынка. Только начали справляться с кризисом, предотвратили эпидемию банкротств, все еще балансируем на крае пропасти, и вдруг такой «подарок». Не нужно нам таких сигналов!

Президент принял сильно пострадавшего от кризиса олигарха Лабинского с точностью до минуты. Где-то в закоулках сознания таилось подозрение, что своей точностью он не просто следует устоявшейся привычке, но и соперничает с вечно опаздывающим на встречи премьером. Однако президент с этой коварной мыслью не согласился и постарался запрятать ее поглубже. Тем более что внимание, оказываемое Лабинскому, также можно было расценить как попытку выбраться из обременительных рамок «тандема».

Утратив свою обычную вальяжность, Лабинский выглядел подавленным и взволнованным.

«А может, специально эту роль разыгрывает», – подумал президент. Он не без оснований считал олигарха хорошим актером.

– Какие проблемы? – суховато поинтересовался глава государства, давая понять, что времени мало и следует начинать с главного.

– Расстроен неудачным совещанием у Сазонова.

– Да, мне докладывали.

«Сразу же сообщили в невыгодном свете. Делать им нечего, мерзавцам», – выругался про себя Лабинский, что прибавило убедительности его душевным страданиям.

– Как все получилось? Я объясню. Это – подстава. Меня и Проскурова не предупредили. Сказали, что будем обсуждать проекты объединения металлургических компаний. Открытая дискуссия. Каждый излагает, что думает. А когда пришли, оказалось, что у Рашидова и Чекалина готовая позиция. И ее поддерживает Сазонов. Виду не показывает, но фактически поддерживает. В общем, застали нас врасплох. Пришлось импровизировать.

– Импровизаторы из вас неважные. Совместно с Проскуровым вы идею объединения погубили. Не окончательно, конечно, но постарались.

– Так и знал, что вам в этой тональности доложат. Неправда! Я помню, что вы эту идею одобрили. Мы предложили более масштабный вариант – объединить все компании. Зачем устраивать междусобойчики? Иначе выходит, что корпорацию будут контролировать Рашидов и Чекалин. Кто с этим согласится? Нужно на паритетных началах, чтобы всем было выгодно. Если неправильно составить бизнес-план, погубим проект уже на начальном этапе, – горячо доказывал Лабинский.

– Дискуссия не закончена. Представьте предложения письменно, еще раз повстречайтесь с Сазоновым, а потом вынесем на обсуждение.

– Но Сазонов на стороне Рашидова. А Чекалин вообще его человек. Он наши предложения игнорирует.

– Вы мне скажите по-простому, – рассмеялся президент. – Мне позвонить Сазонову? Вот сразу же после нашей встречи. Или вы сами разберетесь?

– Я не вижу, как мы сможем совместить два проекта. Они не стыкуются.

– Все ясно! Сами разберетесь, но лучше, если я позвоню, – опять рассмеялся президент.

Ситуация показалась ему забавной, а главное – типичной. К нему все чаще обращались с просьбами вмешаться в экономические конфликты.

– Мы с Проскуровым очень серьезно настроены в пользу проекта. Высказывались не ради того, чтобы поспорить, а для пользы дела. Нужен реально работающий механизм.

– Это правильно. Не опускайте руки. Будем долбить. Терпение и труд все перетрут.

– Хотел бы посоветоваться еще по одному вопросу. Есть серьезное препятствие, которое мешает работать над объединением, – замялся Лабинский.