Кремль

– Абсолютно. Вы можете представить руководителя «Боинга» или «Эрбаса», которые сидят десять лет на своем месте, а новые модели самолетов не появляются? У вас это возможно, а у нас нет. Почему? Ведь русские умные и образованные. И богатства огромные. Но вы ничего не можете сделать из-за коррупции.

– Коррупция есть везде, Европа и Америка не исключение. Кризис показал, какое было воровство, сколько злоупотреблений, финансовых пирамид, надувательства.

– Не путайте коррупцию и бизнес. У вас две цены – официальная и реальная. Я готов заплатить, но не тратить время, чтобы ходить к чиновникам. Коррупции в России намного больше, чем в Европе. Поверьте мне как бизнесмену.

«К сожалению, он прав. Вертикаль власти построена на личной преданности и круговой поруке. А это – основа коррупции. Такая система в принципе не может быть эффективной, – подумал Ратов, но соглашаться с британцем не хотелось. – Русские не любят слишком умных иностранцев, они вообще чрезвычайно умных не любят».

– Так что будем оптимистами, – заметил покрасневший от стаканчика виски попутчик. – Охлаждение временное. Скоро опять вы станете любить Францию, Соединенное Королевство, почти всю Европу. С Америкой сложнее. Вы с американцами не друзья, а соперники.

– Благодарю вас за интересный разговор, – искренне заметил Ратов.

– Не стоит. Надеюсь, он поможет в ваших делах.

«А вот это вряд ли. У нас эти фокусы не проходят. Такие, как Морев, на разговоры чихать хотели. Придется применять другие методы. Более убедительные», – улыбнулся про себя Ратов.

Теперь у него руки развязаны. Пришло время возмездия.

Глава 32 Каждому свое

Но я человек добродушный, я джентльмен; однако я вижу, что дело серьезное. Долг прежде всего, ребята. И я голосую – убить.

Черный автомобиль выехал из поселка госдач в Ватутинках на Калужское шоссе и свернул в сторону Троицка. Миновал некогда сверхсекретный Троицкий ядерный центр, напрасно пытающийся укрыться за высокими и редкими елями, и пошел на спуск к реке Пахра. После моста преодолел резкий подъем и, притормозив у светофора, нырнул направо.

Водитель внимательно поглядывал в зеркало заднего вида. Ранним утром основной поток машин устремился к Москве, а в противоположном направлении авто было немного.

На заднем сиденье пассажир в темно-сером плаще модного среди чиновников солидного покроя просматривал газеты. Он полностью доверял водителю, в прошлом одному из лучших оперативников Седьмого управления КГБ, знающему Москву и несколько прилегающих областей лучше, чем собственную квартиру.

– Как обычно? – спросил водитель.

– Да, на остановке. Все в Москву рвутся. Что, здесь работы нет?

– В Москве платят больше.

– Неудивительно. Вот читаю, министр финансов правительства Московской области украл двадцать миллиардов долларов и сбежал в США. Область на грани дефолта. А ты говоришь, денег нет. Откуда им взяться?

Водитель не ответил и плавно притормозил у автобусной остановки напротив санатория Администрации президента.

К солидному пассажиру подсел мужчина неопределенного возраста в черном коротком пальто, внешне похожий на отставного военного. На остановке он пробыл совсем недолго, не успел замерзнуть и, видимо, подъехал сюда на машине или появился из коттеджного поселка, расположенного вдоль дороги.

По встречной полосе пролетела «ауди» с правительственными номерами.

– М-да, черный лимузин всегда был символом власти, – задумчиво произнес пассажир, непонятно к кому обращаясь.

– По дороге едет «ЗИМ», им я буду задавим, – с усмешкой заметил военный.

– Воронова вызывали в прокуратуру, допрашивали по делу Ратова.

– Я в курсе. Они договорились по нулевому варианту. Воронов отстанет от Ратова, а прокуратура закроет глаза на его финансовые нарушения.

– Шумно получилось. Ратов оказался крепким орешком, а у дяди его, Бровина, дружок нашелся – заместитель Генерального прокурора.

– Но в принципе все вопросы решены, – попытался оправдаться военный.

– Кстати, как у Воронова настроение? – проигнорировал его слова пассажир.

– Нормальное. Считает, ничего страшного не произошло.

– Оптимист, – процедил сквозь зубы пассажир. – Это только начало. Его в любой момент могут задержать. Пыль вокруг дела Ратова осядет, и возьмутся всерьез. Есть указание раскрутить Морева. А Воронов на него работал.

Автомобиль сделал несколько виражей по извилистой дороге и свернул налево в лес, замелькав среди кряжистых деревьев. Вынырнув из чащи, остановился на возвышении у въезда в деревню Дубровицы и замер на обочине.

Внизу в утреннем тумане, словно на картинах Клода Моне, вырисовывался храм с куполом, как на католическом соборе.

– Как будто в Италии, – сказал пассажир. – Ватикан напоминает.

– Церковь отказывалась освящать этот храм. Подозревали, что его масоны строили. А матушка государыня Екатерина Великая распорядилась – и освятили.

– Хороший собор. Необычный. Сейчас реставрируют. На это денег не жалко.

– Что с Вороновым?