Кремлевская пуля

– Было бы странно, если б ты сознался. – Гуров усмехнулся. – Ты еще скажи, что Паршина не знаешь. Только доказательства у нас есть железные, так что сядешь ты, никуда не денешься. Будешь сестренке своей письма в женскую зону писать – все-таки развлечение.

– При чем здесь моя сестра? – совершенно спокойно спросил Курышев, но Гуров видел, что он насторожился. – Ее давно уже в живых нет.

– Брось! – Полковник поморщился. – Она вместе с тобой в отряде Хасена была, даже фотография есть. Потом ее в Пакистан, скорее всего, отправили. Она по всему миру наследила, но сколько веревочке ни виться, а конец будет.

– Что-то путаешь ты, начальник, не понимаю я тебя, – стоял на своем Курышев.

– Да я и сам долго ничего не понимал, потому что в этой истории всех втемную использовали, в том числе и меня, старого дурака. Я по городу носился, людей беспокоил, а правду всего несколько минут назад узнал. Это совместная операция наших спецслужб и Интерпола. Ловушку твоей сестре устроили! Заказчица – давний агент ФСБ, эдакая Мата Хари! Дорожат ею, вот и прощают мелкие грехи, зато она в серьезных делах большую пользу приносит. Так что на дело твоя Ирина пойдет, да вот обратно не вернется. Вместо человека, которого ей заказали, будет его двойник. А вокруг исключительно искусствоведы в штатском. Не смогут ее живой взять, так застрелят. Вот тебе и вся история! А теперь протягивай лапы, будем браслеты примерять. Как же они по тебе соскучились! – Сыщик увидел, как Курышев напрягся, понял, что сейчас он рванется, попытается сбить их с ног и сбежать, и быстро сказал: – Даже не думай! Мы сделаем тебя на раз. Не таких обламывали! Так что вставай, поворачивайся спиной, руки назад!

– Мирза, тебя Салман за такие дела порвет, – предупредил Курышев. – Ты ему при мне и других слово дал!

– Действительно, Лев Иванович, простите, но я не могу его вам отдать, – вежливо, но твердо, забыв добавить «уважаемый», сказал Мизоев. – У меня с его хозяином свои дела и договоренности. Я верю его слову, а он – моему. Я не могу нарушить свое обещание.

– Уважаемый Джафар Мусаевич! – преувеличенно вежливо обратился к нему Гуров. – А вы наберите сейчас на своем телефоне его номер, скажите, что я с ним поговорить хочу. Уверен, что мы поймем друг друга. Как он решит, так и будет! Только телефон свой на громкую связь поставьте и говорите, пожалуйста, по-русски, чтобы ни у кого никаких сомнений не было.

Это был выход из положения. Мизоев понимал это и быстро достал телефон.

– Кстати, как его отчество? – спросил Лев Иванович.

– Асланович, – ответил он, услышал ответ и сказал: – Салман! Здравствуй, дорогой! Тут с тобой полковник Гуров из полиции поговорить хочет.

– А я с ним говорить не хочу! – раздалось в ответ.

– Напрасно, уважаемый Салман Асланович, – укоризненно произнес Гуров. – Очень много интересного услышать можете. Меня Лев Иванович зовут.

– Хорошо, говори, – небрежно ответил ему Салман.

– Здесь у уважаемого Джафара Мусаевича ваш человек находится, Ахмет Магомедович Кураев. Он еще за старые грехи не расплатился, а уже новые совершает.

– Он амнистирован, – кратко ответил Салман.

– Как боевик – да, но ведь убийство срока давности не имеет, – возразил Гуров.

– Он в Москве никого не убивал, – твердо заявил Салман.

– Две недели назад убил, и это доказано. А до этого он застрелил криминального авторитета Николая Николаевича Трофимова по кличке Трофим, который мешал ему и Паршину начать свой бизнес по угону автомобилей. Но я даже не про московские дела говорю. Зимой девяносто девятого года он – правда, тогда его звали Константин Викторович Курышев – и еще несколько человек напали в пригороде Грозного на дом очень уважаемого и богатого человека Ходжи Мугаза Мукуева. В результате чего был убит он сам и его семья. Курышева задержали, он находился в Грозненском СИЗО, велось следствие. Когда же в Чечню вошли федеральные войска, всех заключенных выпустили. В том числе и Курышева, который вместе со своей родной сестрой Ириной ушел в отряд Хасена, где принял ислам и стал Ахметом. Поэтому я и говорю, уважаемый Салман Асланович, что убийство срока давности не имеет. Поэтому и хочу забрать этого Ахмета-Константина с собой, чтобы он ответил по всей строгости закона. Уважаемый Джафар Мусаевич очень возражает, потому что дал вам слово вернуть Ахмета, но и я без него уйти не могу. У меня на улице вооруженные люди, но очень не хотелось бы перестрелку устраивать, ресторан уважаемого господина Мизоева громить. Кому от этого хорошо будет?

Несколько секунд никакой реакции не было, а потом раздался севший, хриплый голос Салмана:

– Уважаемый Лев Иванович! Имя повторите, пожалуйста!

– Курышев Константин Викторович, – сказал сыщик.

– Нет, другое! Того человека, которого тогда убили.

– Ходжи Мугаз Мукуев, – четко произнес Гуров. – Это имя вам что-то говорит?

– Это был брат моей матери, – ответил Салман, голос которого сейчас больше напоминал горловой волчий рык. – Уважаемый Лев Иванович, не забирайте Ахмета с собой! Оставьте его там. Очень вас прошу! – выделил он.