Кремлевская пуля

– Честное слово, совсем чуть-чуть, – призналась она. – Подумайте сами, какая нормальная женщина спокойно отнесется к тому, что ее муж столько времени неизвестно где находится и даже по телефону ей не звонит? Кстати, о телефоне. Вам им лучше пока не пользоваться. Хотя у вас его, по-моему, и нет. – Лика мило улыбнулась.

– Передай отцу, что больше он меня ни в одну авантюру не втравит! – пригрозил Гуров.

– Зачем? Даже если он и захочет это сделать, то уже не сумеет. Отец уволился.

– И то правда. – Гуров вздохнул. – Ну, езжай. Тебя дома дети ждут.

Несколько дней Гуров откровенно маялся от безделья и скуки, плавал в бассейне, загорал, привычно отбивался от стремления некоторых дамочек познакомиться поближе. Наконец, отчаявшись хоть чем-то себя занять, он пошел в библиотеку. На собственном опыте зная, что она в таких заведениях разнообразием не блещет, он был приятно удивлен, найдя там несколько книг, которые с удовольствием перечитал бы.

Сыщик сидел с книжкой в парке возле пруда. Там-то его и нашли!

– Лева! – услышал он вдруг позади себя виноватый голос, повернулся и увидел вещь, невозможную по определению.

Крячко имел до того смущенный вид, что Гуров глазам своим не поверил. Но самое главное состояло в том, что его друг нисколько не притворялся.

– Привет! Как ты здесь?

– От тоски зверею, – честно признался Гуров. – А как там у вас?

– «У вас?» – переспросил Стас и убитым голосом спросил: – Значит, это правда, что ты в администрацию президента работать переходишь?

– Не дождетесь! – веско ответил Гуров.

– Ох, да что же за жизнь у меня такая несчастная! – тут же обрадованно заявил Стас. – Только было размечтался, что теперь в тиши и покое поработаю, так нет же! Надо еще и Орлова огорчить, чтобы мне не так обидно было страдать в одиночестве. – Стас крикнул куда-то в сторону: – Петр, иди сюда. Горе-то какое! Лева с нами остается.

Гуров проследил за его взглядом и увидел Орлова. Тот старательно делал вид, что любуется каким-то кустом, но услышал, что его зовут, повернулся и пошел к ним.

Крячко тем временем продолжил:

– Мы с ним решили, что рапорта подадим, если ты уйдешь. Куда мы друг без друга?

– А меня, значит, в предатели записали? – возмутился Лев Иванович.

Стас несколько стушевался и заявил:

– Если бы ты ушел, мы бы тебя поняли. Все-таки и Петр тогда выпендрился не по делу, да и я тебя подставил. Да кто же откажется от работы в администрации президента?

– Я! – выразительно ответил Гуров.

Орлов присел рядом со Львом Ивановичем и виновато сказал:

– Прости, Лева! Ты дал мне шанс проявить себя, а я его бездарно упустил. Старый стал, хватка не та, голова не варит. В общем, сам виноват. Ты там работал как проклятый, а я на тебя еще и наорал, обвинил черт знает в чем.

– Проехали, Петр! – примирительно сказал Гуров. – Я никуда не ухожу. Мы с тобой еще всем докажем, что есть порох в пороховницах.

– А я? – обиделся Крячко.

– Куда ж мы без тебя? – удивился Гуров. – Лично я без такого друга пропаду. Кто тогда мои костюмы в химчистку носить будет? Кстати, где он?

– У меня дома висит, – тут же ответил Стас. – Если хочешь, завтра привезу.

– Зажилить решил? Знаю я тебя, куркуля! – ехидно сказал Лев Иванович.

– Младшенького завсегда обидеть просто, – привычно заныл Стас.

Как Гуров ни отбивался, но его все-таки заставили пробыть в санатории полный срок. Потом его жизнь вернулась в привычное русло. В выходные он ездил к Стасу на дачу или к Поповым, где ему всегда были рады.

Панкратов устроил Наталье пышные похороны. Некоторое время он носил траур и демонстрировал вселенскую скорбь, закончившуюся одновременно с потерей интереса к этой трагедии. Его вытеснили новые сенсации. Долго он не горевал и быстро утешился.

Кстати, обращение к телезрителям с просьбой помочь опознать убийцу Натальи никаких результатов не принесло. Его личность так и осталась неустановленной.

Семикина смерть сестры потрясла настолько, что с ним во время очередного выступления на митинге случился сильнейший эпилептический припадок. Даже «Скорую помощь» пришлось вызывать. Вся страна воочию увидела, что он серьезно, а главное, неизлечимо болен.

Для Паршина со смертью Натальи, которую он действительно любил, рухнул весь мир. Он окончательно потерял интерес к жизни и уже мало походил на живого человека. Во всяком случае, собственное будущее его явно не волновало.

Курышев был переведен из Лефортово в обычное СИЗО. Ему предъявили обвинение в убийстве Валентина, но до суда он не дожил. В камере его насмерть забили уголовники. То ли Салман постарался, то ли ему так отомстили за смерть Трофима.

Дима и Надя срочно поженились. С помощью Любимова они выехали в Штутгарт и остались там навсегда. Альтмонд, к счастью, поправился и теперь ждал внука. Дитер, вернувший себе настоящее имя, работал у него в фирме. Надя занималась домом и старательно осваивала немецкий язык.

Пакет законов был одобрен Госдумой. Как Гуров ни старался, так и не смог понять, что же в них было особенного. Впрочем, он же не политик!