Кремлевская пуля

В лейтенанта, кажется, попали, потому что он громко вскрикнул где-то там, внизу. Но все равно надо бежать. И за лейтенанта, и за своих ребят, которые умирают внизу один за другим. От него зависит, сколько еще погибнет, а сколько нет.

Потом звено вертушек с ревом вынеслось из-за гор. Они прошли над ущельем, а когда в небо взвилась ракета, легли в боевой разворот. Земля заплясала под ногами живых и телами уже мертвых.

Адский грохот затих. Солдаты стали подниматься, кашляя от пыли и копоти, забивших дыхательные пути. Они обходили свои позиции, заглядывали в лица убитых, оказывали помощь раненым.

Окрепший голос майора Игнатьева приказал срочно поднимать раненых и уходить к вертушкам. Убитых соберут позже, когда сюда высадится рота десантников, которая блокирует и уничтожит банду боевиков.

Тайсон первым подбежал к Ломакину. Лейтенант лежал с раздробленной ногой, которая ниже колена находилась под завалом огромных камней, растревоженных взрывами и обрушившихся вниз. Собственно, нога держалась на одних связках и лоскутах кожи.

– Что ты стоишь! – заорал Тайсону в ухо майор. – Не видишь? Режь! Я приказываю!

Солдат хмуро смотрел на изуродованную и почти оторванную ногу, на смертельно бледное лицо лейтенанта. И без приказа было понятно, что спасти жизнь командира можно только так, отделив остатки ноги от тела. Иначе его просто не вытащить из-под завала.

Конечно, можно попытаться разобрать валуны весом в несколько сот килограммов каждый. Сделать это удастся всего-навсего за пару дней.

Кто-то подбежал с аптечкой. Лейтенанту сделали два укола, и он потерял сознание. Бойцы перетянули ногу жгутом выше колена.

Тайсон вытащил нож.

Гуров приехал в клинику около одиннадцати вечера. Иноземцев, усталый и довольный, встретил его у порога своего кабинета.

– А мне говорят, что ваш блатной приехал. – Он улыбнулся, протягивая руку Льву Ивановичу. – Давай, зайди сначала ко мне, а потом уже пойдешь к своей ненаглядной.

– Что-то серьезное? – насторожился Гуров, с сомнением глядя на вечно довольное лицо кардиолога.

– Не переживай, – похлопывая гостя по плечу и заводя его в свой кабинет, ответил Иноземцев. – Заходи. Лева, я уже сейчас могу совершенно определенно сказать, что у твоей супруги ничего страшного с сердцем нет. Не вдаваясь в подробности и не забивая тебе голову медицинской терминологией, скажу, что, по всем признакам, у нее обычная вегето-сосудистая дистония. Несмотря на то что она у тебя красавица, я напомню тебе, Лев Иванович, что ей все равно не двадцать лет…

– А это опасно в дальнейшем? – перебил главврача Гуров.

– Что опасно? – Иноземцев расплылся в улыбке. – Что ей не двадцать лет? Ну, знаешь, обычно женщины с годами становятся только краше. Наверное, для тебя опасно. Поклонники и все такое.

– Жорка, кончай ехидничать! – серьезно сказал Гуров. – Я с работы, устал как собака.

– Учись у меня, – миролюбиво ответил кардиолог. – Я тоже с работы, но мне еще и дежурить сегодня. Я бы тебе посоветовал уговорить Марию хорошенько отдохнуть. Именно сейчас. Свози ее в санаторий…

– А где у нас есть кардиологические?..

– Зачем тебе именно кардиологический? Я же сказал, что дело не в этом. Обычный санаторий, нервно-соматический.

– Так дело в нервах, что ли?

– Я тебе полчаса толкую про дистонию. А нервы, Лев Иванович, они в нашем организме всем заправляют и на все оказывают влияние. Знаешь старую как мир поговорку, что все болезни от нервов? Организм изнашивается, и первые признаки как раз и подчеркивают дисбаланс. Витаминчики ей нужны, массажики хорошо бы, ванны сероводородные, высыпаться и не думать о работе.

– Это и мне не помешало бы. – Гуров усмехнулся. – Значит, в остальном она здорова. Выписывать будешь?

– Нет, надо обязательно закончить комплексное обследование, разобраться во всех причинах. А таковых может быть много, я же тебе уже говорил. Раз уж твоя супруга попала сюда, так давай доводить дело до логического конца. А насчет полного здоровья я бы на твоем месте не очень обольщался, потому что таких людей на свете просто нет. Ну, почти нет. Людям за сорок обязательно нужно задумываться о сердечно-сосудистой системе. Сердечная мышца изнашивается, сосуды теряют эластичность. Надо вовремя принимать меры. Сосудами заняться и сердечко подкормить. Юность кончилась, Лева, пора понять это. А вегето-сосудистая дистония со временем, если не позаботиться об этом заранее, может привести к аритмии. При ее эмоциональной профессии…

– Понял, Жора, не продолжай.

Маша ждала в своей палате, нанося на лицо какую-то косметическую маску. Она обернулась на вошедшего мужа, очаровательно улыбнулась и капризно искривила губку. Это была игра. Лев Иванович давно изучил тонкости актерской профессии и мог отличить, когда Маша что-то говорила искренне, а когда развлекалась.

– Твой противный Жора не хочет меня отпускать. Сам сказал, что причина не в сердце, запутал меня медицинскими терминами и улыбается.

– Добрый вечер! – Гуров подошел, наклонился и поцеловал Машу в темя. – Как дела?