Кремлевские подряды «Мабетекса». Последнее расследование Генерального прокурора России

Ситуация в российской Генпрокуратуре после получения известия о скором приезде зарубежного коллеги чем-то напоминала знаменитую сцену из гоголевского «Ревизора». Ведь Генпрокурору России Владимиру Устинову теперь надо было как-то объяснять швейцарцам отсутствие какого бы то ни было прогресса по громким делам. И это при том, что из Швейцарии передано уже достаточно доказательных документов, позволяющих предъявить конкретные обвинения. По моей информации, российская сторона хотела как минимум отсрочить визит Рошахера, сославшись, скажем, на его несвоевременность. Но не решилась из опасения нарваться на международный скандал.

* * *

Что же касается членов швейцарской делегации, то они не скрывали целей своего приезда. Прежде всего они хотели получить от руководства российской Генпрокуратуры хоть какие-то объяснения по ряду очень настораживающих Берн фактов. После возбуждения дела «Мабетекса» Швейцария стала поистине «нехорошим местом» для российских прокуроров и следователей. Как только прокурорский работник чересчур близко знакомился с материалами, «нарытыми» его швейцарскими коллегами, он тут же оказывался не у дел. Наглядный пример — моя судьба. Следующим в ряду пострадавших оказался Михаил Катышев, бывший руководитель Главного следственного управления Генпрокуратуры. Незадолго до своего перемещения «на другой участок работы» он санкционировал арест Бориса Березовского — фигуранта по делу «Аэрофлота», проходившего со «швейцарским уклоном». Как это происходило, Катышев рассказал в интервью «Новой газете»:

«На Скуратова в Кремле стали косо смотреть в последний год его руководства Генпрокуратурой. А на меня — начиная с середины 1996 года, когда стало ясно, что со мной договориться нельзя. Некоторые олигархи и высокопоставленные чиновники ненавидели меня больше, чем Скуратова. Некоторое время я еще курировал следствие как замгенпрокурора. Но уже 4 мая меня пригласил к себе Чайка. Заявил, что в отношении меня подготовлены две статьи в прессе: по родственникам и квартире. Однако если я перестану курировать следствие, этот «компромат» в газетах не появится. Такой вот шантаж. «Какой еще компромат! — говорю. — Ты же знаешь, что ничего нет». — «Знаю, но грязью очень легко замарать». Я был категорически против перехода на другой участок работы. Тогда Чайка заявил: «Я вынужден издать приказ о перераспределении обязанностей…». И следствие у меня полностью отобрали».

Был отстранен от расследования «по злоупотреблениям в Управлении делами Президента» и Георгий Чуглазов. К тому времени у него уже сложились прекрасные, сугубо личные отношения со следователями Швейцарии, они ему доверяли. Несмотря на это, руководство Генпрокуратуры демонстративно отстранило его от давно запланированной поездки в Швейцарию. Швейцарцы предпочитают откровенничать с теми, кого они знают, кому доверяют. Но формально делом «Мабетекса» Чуглазов уже не занимался. И вот тогда он не сдержался, и телевидение показало нам Чуглазова гневным и непримиримым. Он едва ли не прокричал тогда в эфир, что 90 % фактов о российской коррупции в деле «Мабетекса» — правда.

«Посаженный» на «Мабетекс» вместо Чуглазова Руслан Тамаев сам попросил у начальства отстранить его от «нехорошего дела». Но просьбу не удовлетворили, поскольку, в отличие от многих своих коллег, Тамаев пользовался у руководства Генпрокуратуры полным доверием.

Последним звеном в череде отставок стал уход из прокуратуры следователя Николая Волкова. Увольнение последовало через две недели после того, как он вернулся из Швейцарии с «богатым уловом» документов, компрометирующих высоких кремлевских чинов. В интервью газете «Сегодня» Волков прямо заявил тогда, что имевшаяся у него информация позволяла ему уже в октябре-ноябре, то есть в самые короткие сроки, завершить расследование одного из важнейших эпизодов многотомного дела «Аэрофлота». Однако следователь вдруг понял, что все 500 килограммов привезенных им документов в Москве мало кому интересны. Тогда Волков решил от отчаяния надавить на свое руководство с помощью швейцарских коллег, направив им от имени Генпрокурора Устинова приглашение посетить Россию. Уцепившись за этот факт, в прокуратуре сразу же раздули грандиозный шум, строптивца с облегчением уволили. А чтобы погасить разгоревшийся скандал, встречу прокуроров организовали официально. Хотя никакого желания встречаться со швейцарцами не испытывали.