Кремлевские подряды. Последнее дело Генпрокурора

Любая стройка – хороший способ украсть деньги. А реконструкция Кремля – это была очень большая стройка. Как поведал Туровер, руководитель секции русских клиентов «Banco del Gottardo» Франко Фенини рассказал ему, что сам видел, как перед очередным отъездом в Москву Беджет Пакколи брал с собой огромное количество наличных денег и драгоценностей, которые впоследствии передавал в Управлении делами Президента «нужным людям». Были и другие факты…

Я был потрясен услышанным. Одно было абсолютно ясно: дело можно двигать вперед – оно того стоит. Но рассказ Туровера, пусть и чрезвычайно интересный, являлся на тот момент не более чем просто рассказом, так сказать, светской беседой. Как превратить его в документ, который можно подшить к делу?

Не особо надеясь на успех, я спросил у Филиппа:

– Как часто вы бываете в Москве?

Тот ответил, что регулярно и проводит там иногда довольно длительное время.

– Готовы ли вы прийти к нам в Генеральную прокуратуру и дать официальные свидетельские показания, причем по всей форме, с предупреждением об ответственности за дачу ложных показаний?

Не знаю, возможно Туровер мысленно уже давно ждал этого вопроса, потому что ответил на него он практически не раздумывая, быстро и недвусмысленно:

– Да, я готов.

Я поблагодарил его за сотрудничество, оставил свои телефоны. Мы договорились, что уже на следующей неделе он приедет в Москву и сразу же встретится со мной и Мыциковым.

Туровер ушел, а мы с Карлой обсудили еще некоторые моменты. Один из них был технический, но очень для меня важный: как мы будем обмениваться информацией и прокурорскими запросами по интересующим нас обоих вопросам?

Надо сказать, что по приезде в Женеву я сразу почувствовал, что посла Степанова моя странная «женевская остановка» сильно заинтриговала. Но я решил, что будет правильнее в курс дела его не вводить. Где-то я, может быть, не доверял ему, но скорее меня беспокоил другой, связанный с нашим российским посольством вопрос. Дело в том, что многие запросы – по уже упоминавшемуся Александру Лебедеву, Владимиру Потанину – отправлялись дипломатической почтой. Наша швейцарская миссия небольшая, и естественно, в самом посольстве запросы эти видели и читали многие, если не все. Буквально уже на следующий день следовал звонок в Россию, и о содержании письма становилось известно его непосредственному «герою». Не хочу обижать огульно всех сотрудников российского посольства в Швейцарии: бесспорно, там работало и работает много честных людей, которые искренне согласились бы помочь мне. Но мы с госпожой дель Понте все же не хотели рисковать и поэтому решили перейти к прямому обмену информацией, через собственных курьеров – из рук в руки.

Напоследок моя собеседница передала мне еще несколько интересных документов по «Мабетексу», и мы расстались. Я вернулся в посольство и стал готовиться к отъезду домой.

Ближе к вечеру дель Понте, видимо, желая хоть как-то скрасить мои тягостные ощущения от информации, полученной от нее и Туровера, прислала за мной свой автомобиль, и я получил возможность немного отдохнуть, совершив небольшую экскурсию в Альпы. То ли от нервного перевозбуждения, то ли от чистого горного воздуха, но именно в этот вечер я почувствовал, что мучившая до поездки болезнь меня уже больше не беспокоит.

На следующее утро, полностью удовлетворенный результатами поездки, я вылетел в Москву.