Кремлевские жены

Ходили слухи, что Лариса Рейснер имела непосредственное отношение к охране памятников старины и искусства в Зимнем дворце, которые с первых минут Октября приходилось спасать от разбушевавшихся революционных масс. Говорили также — никто, однако, не проверял, — что от той деятельности остался у Ларисы на память о революции золотой перстень с такой величины алмазом, что — ой, ой, ой!..

Говорили: прямо из Зимнего, передав народному комиссару Луначарскому дело охраны ценностей, Лариса Рейснер ушла с моряками-балтийцами на фронты Гражданской войны.

Рассказывали, что летом 1918 года Лариса переоделась простой бабой, крестьянкой, пробралась в расположение колчаковских войск и в тылу у белых подняла восстание.

Через всю советскую культуру — литературу, живопись, драматургию, кино — на протяжении семидесяти лет проходит образ женщины-революционерки в кожанке, с револьвером в руке или с рукой, опущенной в карман кожанки, — предполагается револьвер в кармане.

Она ведет революционных матросов в бой. Она стоит на капитанском мостике во время страшной баталии, не уступая, а порой и превосходя силой духа и выносливостью самых крепких мужчин.

Образ, хоть и вобрал в себя разных женщин, прежде всего списывался с Ларисы Михайловны Рейснер. Начало этому положил Всеволод Вишневский своей «Оптимистической трагедией», где вывел Ларису как женщину-комиссара, ибо был на корабле, команду которого своими речами вдохновляла Рейснер.

В жизни, однако, все выглядело иначе. Ни один документ ни с одной стороны не подтверждает того факта, что Лариса Рейснер распоряжалась действиями крейсера «Аврора» в ту октябрьскую ночь. Но, как говорится, нет дыма без огня. Женщина была. На крейсер не поднималась, но к нему подходила возглавлявшая делегацию, посланную городской Думой Петрограда, известная нам графиня Софья Панина. Делегаты Думы пытались проникнуть в Зимний, в Смольный и на «Аврору», опасаясь, что «правительство может погибнуть под развалинами», но их никуда не пустили.

Что же касается Ларисы Рейснер, то она появилась на революционной сцене России несколько позднее, рядом с фигурой Федора Раскольникова.

В конце 1918 года на Балтике было тревожно: появились корабли военно-морских сил Великобритании. Троцкий приказал принять решительные меры против англичан, однако Балтийский флот был слаб и к столкновениям не готов. Два миноносца под руководством Раскольникова приняли бой. Неудачно. Раскольников и его команда исчезли. Взволнованная Лариса Рейснер выработала фантастический план спасения своего возлюбленного и написала Троцкому: «Лев Давидович! Когда случается несчастье — ищут виноватого. Я считаю себя виновной в том, что, конечно, сама желала этого невозможного героического похода и всеми силами помогала его скорее осуществить… не знаю почему, но вот не чувствую я их смерти. Быть может, гибель в море, неожиданная, как удар, всегда кажется невероятной. Но, нет, нет, не умерли. Господи, или я огрубела и ничего не чувствую, или мой беспроволочный аппарат слышит где-то биение милой жизни».

Стремительная Лариса, решительная и бесповоротная, способна переживать и мучиться из-за любимого, потерянного в волнах, взывать к Господу и рассчитывать на собственную, отнюдь не свойственную революционерам того времени, мистическую настроенность: слышать через моря и расстояния.

План спасения не состоялся, но мистика сработала (глагол! — Л.В.): Раскольников был жив, находился в английском плену и вскоре вернулся.

Обращение к Троцкому, лишенное подобострастия, свидетельствует о близости Ларисы к самым высоким кругам Кремля.

В 1919 году Лариса Рейснер прошла по Волге, Каме и Белой весь путь вместе с военной флотилией, которая помогала Красной Армии отвоевывать города и селения от белогвардейцев и чехословацкого корпуса. И во многом благодаря ее личности поход оказался легендарным.

Командующий флотилией — Федор Раскольников. Фигура сильная, многозначная, резкая, чрезвычайно характерная для того периода. Можно сказать — живой монумент революционного энтузиазма. Образ революционной силы. Лишь перед Ларисой смягчался Раскольников.

Война счастливо совпала с любовью.

Возможности Федора были грандиозны.

Красота и смелость Ларисы — необычайны.

Все в превосходной степени.

Лариса стала не только женой, но и флаг-офицером, адъютантом Раскольникова. Случались в походе благодаря присутствию Ларисы экзотически незабываемые впечатления. По пути следования флотилии на берегах Волги, Камы и Белой было много брошенных помещичьих имений. В некоторых остались нетронутыми мебель, еда, одежда.

Лариса облачалась во всевозможные «ничьи» наряды и появлялась на кораблях то в пышных платьях дам, то в легких платьицах девушек. При этом она была проста в обращении с командой, демократична и весела.