Кремлевские звезды (СИ)

Тот уходит и пропадает. Мы ждём минуты четыре, проявляя терпение. Но оно совсем не вечное. Нет, я бы вполне мог подождать, но приходится соответствовать статусу совладельца объекта и крутого чувака.

— Заходим, — киваю я и делаю шаг вперёд.

— Куда! — расширяется охранник.

— Да тише-тише, — хмыкает Паша, блокируя его руку и вместе с Игорем отодвигая парня в сторону. — Не привлекай внимания, тебе же не за это бабки платят.

Я толкаю дверь и вхожу в банкетный зал. Знакомая мне суета последних часов перед открытием, куча людей, участвующих в броуновском движении и атмосфера предвкушения чуда. Навстречу мне подрывается тот охранник, что пошёл за Баксом, но я выворачиваюсь из его объятий.

— Моисей! — кричу я в пространство. — Сколько тебя ждать!

Миша мгновенно вырастает передо мной, как из-под земли.

— Бро! — удивлённо восклицает он и делает знак охраннику, чтобы он испарился.

— Охрана слабовата, Моисей, — хлопаю я его по плечу. — Распорядись, чтобы моих людей там пустили. И сразу назад, покажешь, что тут у нас к чему.

Он исчезает, а я шагаю дальше.

— Бро, — снова окликают меня.

Я оборачиваюсь на голос и вижу не то удивлённого, не то раздосадованного Цвета.

— Ты чего? Решил приехать? А осторожность что, побоку? Как так?

— Как я мог пропустить открытие? — улыбаюсь я. — Какая осторожность, когда здесь такое, а? Ну, давай, брателло, показывай, что тут у нас происходит.

— Егор, привет ещё раз, — подходит к нам Миша Бакс.

— Привет, — жму я ему руку.

— Вот он пусть всё и покажет, — кивает Цвет. — А как посмотришь, подходи, я вон там сижу.

Миша берёт меня под локоть и ведёт знакомить с хозяйством.

— Кто у нас сегодня поёт? — спрашиваю я. — Лида говорила, да я запамятовал.

— Яак Йоала.

— Ну надо же, молодец, Миша. Как ты тут без неё, справляешься?

— Трудно, конечно, — улыбается он. — Но справляюсь, потихонечку.

— Молодец. Ну, и какие планы у тебя?

— Как какие? Вот, открываемся. Работу надо ставить, директора воспитывать.

— Ну, это ближайшие. А на перспективу? Думал на будущее что-нибудь.

— В Москву хотел бы перебраться, — хитро улыбается он.

— Сказала, значит, Лидия?

— Сказала, — кивает Бакс.

— Ну, ты смотри, раньше времени не трепли никому, а то крылышки быстро подрежут, понял?

— Да, это я знаю. Не, никому не говорил, рот на замке. Цвет и так чё-то недоволен мной. Я-то как лучше хочу, а он прижимает, воли не даёт.

— Посмотрим, что можно будет сделать. Сильно-то гонор свой не показывай.

Поговорив с ним, я возвращаюсь к Цвету.

— Ну, и чё ты прискакал? — спрашивает он.

— Сердце не на месте, — пожимаю я плечами. — За дело душа болит. Итак всё на Бакса одного свалилось.

— Бакс, конечно голова, но борзеет не по масти, — хмурится Цвет. — Здесь у меня парняга толковый подобран, тоже с опытом, так он ему все мозги вынес уже. Так что сейчас поднатаскает Семёна, и надо его будет гнать нахер.

— Да ладно тебе, ты чего, он же крутой спец.

— Таких спецов, как собак нерезанных. Я тебе отвечаю, сейчас он тявкать начал, а ещё один-два объекта откроем, так он вообще скажет, что тут самый главный и что мы вокруг него на цырлах должны скакать. Краёв не видит кент.

— Ладно, не горячись пока. Потом посмотрим. Ты скажи, когда сходняк, а то я подзамаялся уже ждать у моря погоды. И мне надо знать, кто там будет, чтобы можно было подстраховаться. А то приду а там скажут, типа, всё, брателло, ты попал, кирдык тебе.

— Не скажут, не ссы. Туман всё по понятиям решает. Он мне сказал, что всё путём будет.

— А мне не сказал.

— В смысле?

— В прямом. Я сейчас был у него.

— Нахера?!

Глаза у Цвета становятся по полтиннику. Но делаются они не просто удивлёнными, а ещё и злыми.

— Предложил ему кое-что, — хмыкаю я.

— Что предложил? — хмурится Цвет. — Ты баран что ли вообще? Почему мне не сказал?

— Ну вот, говорю же. Предложил я ему светлое будущее, и он сейчас думает над моим предложением. А ответ тебе, наверное, скажет. А ты уже мне передашь. Подтверди, что я фуфла не предлагаю.

— Береги фуфло смолоду, а форму с выдачи, — как бы про себя бормочет он. — Чёт, Бро, совсем у тебя крыша потекла. Ох, зря ты меня не слушаешь.

— А ты анашу у Ферика берёшь?

— Чё?! — дёргается он.

— Ты учти, если на этом деле спалишься, тебя Куренков не отмажет. И Печёнкин не отмажет, тот только рад будет, что меня ослабит. Не врубаешься?

— Ты чё, как Бакс, что ли? Вознёсся выше солнца? Ты куда лезешь, Бро? Ты меня учить решил или чё?

Он злится не на шутку. Значит берёт. И кто у нас тут баран?

— Юпитер, ты сердишься, значит ты неправ, — хмыкаю я и поднимаюсь. — Ладно, забудь, я же, как Авель, по-братски с тобой, а ты видишь, не хочешь мудрости моей, брат.

— Ты в мои дела нос не суй, ты понял? — зло говорит он. — А то рога-то быстро пообломаю.

Правда что ли? На это я ничего отвечаю и, чуть приподняв брови, внимательно смотрю на него. И глядя на его недоброе лицо я начинаю очень сильно сомневаться в благоприятном исходе предстоящего благородного собрания.