Кремлевские звезды

В голове проносятся кадры из «Матроса Чижика», где офицер хлещет лайковыми перчатками вытянувшегося во фрунт морячка и приговаривает: «Будешь замечать офицера?! Будешь, замечать офицера, скотина?!» Ужасы царизма, однако.

— Так, — снова говорит Ирина, — немедленно прекрати. Это Егор. Мой… племянник.

Она не привыкла к такому. Сейчас прямо, какой-то офицеришка будет ею командовать. Командовать она и сама умеет и делает это не хуже тебя, мой дорогой Арсений. А впрочем, женщин не разберёшь, я давно на это дело рукой махнул. Бывает такая вся из себя королева, а свяжется с чистым мудаком и терпит все его задвигоны.

Но, вообще-то, мне тоже интересно, кто он такой. И… от меня не укрылось, как она запнулась, прежде, чем назвать меня племянником.

— Ну, вот и познакомились, — киваю я. — Ир, он кто, помимо того, что лётчик? Он случайно не абьюзер?

— Во-первых, он не лётчик, а связист, наше училище закончил, а во-вторых, это мой друг.

— Понятно, — киваю я и протягиваю ему руку. — Друг моей тётки и мой друг. Значит подружимся, Арсений.

Он пожимает мою руку и кивает:

— Подружимся.

Но во взгляде его читается недоверие к этой идее.

— Ты с нами обедать будешь? — спрашиваю я. — Нам тут про памятник на кладбище поговорить надо. Ну, и так, вообще.

Видно, что он хотел бы пообедать с Ириной, но я задаю вопрос так, что всем становится ясно, какой ответ я предпочитаю услышать. Впрочем, ему, разумеется, плевать, что я там предпочитаю, поэтому он уверенно заявляет:

— В этом деле я могу подсказать кое-что. Так что, если надо…

— Спасибо, Арсений, — не даёт ему договорить она, — но нам нужно некоторые семейные дела обсудить. Давай потом созвонимся. Завтра.

Он сжимает губы, но решает, должно быть, что настаивать сейчас было бы не айс и даёт задний ход.

— Да, конечно-конечно, я позвоню, — недовольно говорит он. — Я всё равно, перекусил уже.

— Эх, обидели такого хорошего человека, — цитирую я «Иронию судьбы», когда Арсений уходит.

— Ладно, давай без иронии, пожалуйста, — чуть качает головой Новицкая и присаживается за столик. — Это просто знакомый.

— Да пожалуйста, — я тоже присаживаюсь. — Только он ведёт себя неправильно, будто он не просто знакомый, тебе разве так не кажется? Скоро тобой начнёт командовать, ты как, не против? Рота, подъём!

— Забудь о нём, — говорит она и кладёт свою руку поверх моей. — Я же сказала, просто знакомый. Или что, ты мне будешь сеансы жгучей ревности устраивать?

— Я нет, а он будет. Я таких знакомых насквозь вижу. Волнуюсь за тебя, вот и всё.

— Глядите-ка, — вдруг улыбается она и я тут же отвечаю ей улыбкой на улыбку.

— Ладно, рассказывай, как ты тут? — меняю я тему. — Обустраиваешься?

— Обустраиваюсь. Ты где загорел так, на Юг мотался?

— В Узбекистан, — на всякий случай вру я.

— Ох, подведут тебя узбечки под монастырь, и защитить теперь некому будет. Если только широкозадая твоя.

— Ох, Ириш, вечно ты мне этот широкий зад инкриминируешь, — усмехаюсь я. — Но за защитой я только к тебе. Рассказывай давай, как устроилась.

— Чего рассказывать-то? Живу в хрущёвке в комсомольской деревне.

— Прям в деревне?

— Не совсем, это пятнадцать минут от метро ВДНХ, второй Новоостанкинский переулок. Вот… Что ещё сказать, к работе пока официально не приступила, я ещё в отпуске числюсь. Но на работе торчу от звонка до звонка. Пока вхожу в курс, знакомлюсь с делами.

— Ну, и как не раскаиваешься, что всё бросила и сюда рванула?

— Рано пока выводы делать, — машет она рукой. — Поживём — увидим. Да, и чего раскаиваться? Всё в наших руках, тебе ли не знать, Брагин? Бери и делай, а раскаиваются пусть лентяи и тунеядцы.

— Точно, — киваю я. — Пусть раскаиваются трутни. Значит, будем впахивать до седьмого пота.

— Слушай, знаешь что, приезжай ко мне вечером, там и обсудим всё. Поговорим нормально. Мне сейчас некогда, если честно. Что думаешь? Заодно и посмотришь, как я обустроилась.

Что я думаю? Думаю, что всё когда-то заканчивается, кроме верной дружбы…

— Ты когда уезжаешь? — уточняет она.

— Не знаю ещё, — пожимаю я плечами. — Главная цель командировки с тобой повидаться, а остальное мелочи.

Она смеётся и ерошит мне волосы на макушке.

— Хороший мальчик, — говорит она, улыбаясь.

— Да, тётя, — поддакиваю я.

— Но злой и заносчивый, — смеётся она.

Ну вот всё и решилось, придётся оставаться. Ирина уходит, а я пересаживаюсь за столик к парням и заказываю бефстроганов с картофельным пюре. Неплохо, лучше, чем в столовой.

Поев, мы не торопясь идём пешком к гостинице «Москва». Игорь не возражает против получасовой пешей прогулки и мы, как туристы, крутим головами, любуясь столицей. Поскольку время до встречи ещё есть, заглядываем на Красную площадь. Пашка здесь впервые, так что впечатлений у него хоть отбавляй.

Да хоть бы и не впервые, на кого это зрелище не производит впечатление? Мы стоим и заворожённо любуемся главной площадью страны. И лишь изрядно постояв, сбрасываем оцепенение и двигаем к гостинице.

— А это кто такие? — интересуется Злобин Де Ниро, кивая на парней. — Личная гвардия?

— Мои боевые товарищи, — отвечаю я.

— Ты вроде и в боях ещё не был, — хмыкает он.