Кремлевский эндшпиль. Ликвидация Иблиса

«Зверь» проворочался ночь: страшный зуд и возбуждение от предстоящей схватки. Снотворное не принял, чтобы не притупить остроту ума и чувств. Чесался и думал. Думал и чесался. Встал затемно, включил просмотр записи допроса, хотя и так помнил её. Затем стал смотреть видео, позже запечатлевшее русского в его комнате. Суммировал впечатления: «Хоть одет в штатское, а угадывается офицер – жесткая спина, точные движения, выдержка. Умен, фокусируется на вопросах-ответах. Но недуг сделал получеловеком, не способным полностью контролировать эмоции, хотя он и пытается. Слишком прямолинеен для опытного чекиста, тем более полковника внешней разведки. А может, не доигрывает роль? Или ему уже всё равно? – Какая разница – подойдет».

Когда охрана дала знать, что «гость» на ногах, поспешил к нему. Адреналин зашкаливал, сердце стучало, как в горах, когда гяуры преследовали по пятам. Слуга принес стол и стулья, накрыл завтрак. Хотел сесть – раздумал: «Бой, сидя, не выиграешь». Так и стоял у окна, пока из ванной не вышел русский.

Матвей продолжал вытирать голову полотенцем, визуально оценивая противника. Под массивными надбровными дугами скрыты глаза – редко мигающие, черные с радужной пленкой – словно капли нефти. Белки налиты кровью – сосуды налились и распухли. Нос крупный, с горбинкой. Рот, как ножом прорезан, меж тонкими недовольными губами порой мелькает острый кончик языка. Уши не видны из-под гутры, но очевидно, что не приплюснутые. Черная с рыжиной борода закрывала подбородок, часть щек и шеи. Вес около 100. Рост 175.

Прыщавая кожа бледна: «Не бывает на улице. Прячется?». Лоб и щеки сильно натянуты, морщины не просматриваются: «Недавно сделал пластическую операцию?» Одутловатое лицо имело странное выражение: «Змеиное?». Кисти рук опухшие: «Мало двигается, почки не справляются с отводом жидкости». Общий типаж: в теле homo sapiens скрыта рептилия, древняя или даже инопланетная – умерла где-то в космосе, а на Земле возродилась вновь. Опасная тварь, у которой даже человеческая шкура покрыта струпьями и выделяемой слизью.

Загривком Алехин ощутил, что и его оценивают, как потенциальную пищу, раздумывая: разорвать сразу или оставить на потом. Зло буквально сочилось из глазниц хищника, уже не умещаясь в рыхлом и болезненном теле. Вот тот сделал шаг вперед, неловко, неуверенно, взялся за спинку стула и с трудом подвинул к себе: «Проблема с конечностями?» Вздохнул, взял бумажную салфетку, вытер лицо и руки, с отвращением бросил на стол: «Делает так часто, устал от выделений сукровицы или гноя. Болен. Чем?» Нос Матвея сразу на выходе из ванной уловил непривычный запах, который теперь сумел идентифицировать: «Ацетон. Поражение почек?»

– Доброе утро! – на английском прервал паузу русский. – Извините, я не одет. Меня не предупредили о вашем визите.

– Здесь хозяин – я. Вы – гость, – по-русски ответил пришелец, чей акцент выдавал кавказское происхождение, точнее северокавказское. – Для нашего разговора одежда не имеет значения: ваш халат сойдет за местный наряд.

– Знаете, проголодался – почти двое суток без еды. Врачи советуют есть пять раз в день мелкими порциями, а то мой желудок не принимает помногу. В данный момент готов быка сожрать!

Муса содрогнулся от последних слов, вспомнив, как во сне явился себе быком с окровавленными рогами, что не устоял перед мальчиком.

– Правда, что вы спасли тонущего младенца?

– Не младенца, но ребенка вытащил из воды, – разведчик увлеченно мазал мед на лепешку, лихорадочно соображая, с кем разговаривает, пытаясь сравнить его внешность с физиономиями известных лидеров боевиков с Северного Кавказа.

– Зачем рисковали? Вы же серьезно больны.

– Терять мне особо нечего, а пацана жалко, – закашлялся надолго.

– А если бы в бассейне очутился его отец?

– И пальцем бы не пошевелил.

– А если бы кто-то другой взрослый? – гнул еще непонятную линию Муса.

– Там такая публика собралась, что многих я бы лично утопил при случае.

– Вам не нравятся богатые и влиятельные люди?

– В основном они мне безразличны, – уплетал йогурт с финиками шпион. – Ненавижу только ту часть, что испортила мне жизнь.

– Что вы имеете в виду? – змеиный язычок столь стремительно облизал губы, что на миг выглядел раздвоенным.

– Эти подлецы загубили мое здоровье, по их вине очень скоро умру, – за неимением ясности Матвей следовал линии, которая почему-то интересовала сначала представителя английской разведки, затем оператора полиграфа и, наконец, мерзкого типа, вновь утершегося салфеткой.

– Вы удивительно спокойно об этом говорите, а вчера буквально кричали, – допрашивающий показал тень сомнения.

– Так сегодня я на «колесах», а без таблеток из меня злоба прёт, готов голыми руками разорвать кого-нибудь, – Матвей стер улыбку, уперся взглядом в собеседника, бросив свою салфетку на стол. – Например, вас.

– Ха-ха-ха! – «рептилия» мимолетно скосил глаза на одну из скрытых камер в потолке и затем запрокинул голову в хохоте. – Серьезно? И как?