Кремлевский эндшпиль. Ликвидация Иблиса

Степан изнывал от обязательной туристской программы: посещение обзорной площадки Эмпайр Стэйт Билдинг, осмотр с кораблика статуи Свободы, вечерний моцион по Тайме Сквер, хот-дог на бейсбольном стадионе New York Yankees. «Ксюша, зачем нам ехать на Брайтон Бич? Ты же беременна, – пытался оказать сопротивление. – Разве можно столько мотаться по городу?» «Сам говоришь, живот совсем небольшой, а гулять – полезно, – резонно отметала негодные аргументы жена. – Скажи спасибо, по магазинам не таскаю».

Разговор происходил в ландо, неспешно катящемся через Центральный парк. Лошадь флегматично фыркала, а возница иногда развлекал прибаутками. Получив возле отеля Plaza оплату и увидев, что чаевые составляют положенные 15 процентов, снял цилиндр и поклонился.

– Вам повезло с прогулкой – мэр города хочет запретить конные экипажи.

– Почему? – хором удивились русские.

– Говорит, что нельзя подвергать животных эксплуатации.

– А людей можно?

– Можно. Здесь к людям относятся хуже, чем к животным. Это же – Нью-Йорк, ребята.

Поднявшись в номер и, как-то само собой, занявшись любовью, пара наслаждалась ставшей уже привычной, но не надоевшей близостью. Потом лежала в огромной кровати и тихо радовалась. Левая рука Степы лежала под головой Ксюши, правая ласкала еще не успевшие распухнуть груди. Девушка почти бесшумно урчала, словно сиамская кошечка, и вдруг резко напряглась, словно услышала нечто. «Неужели начал шевелиться? Да нет рано!» – правильно почувствовала, но разуверилась, ибо читала, что обычно движение плода начинается на 20-й неделе. Гинеколог бы подсказал, что у таких худеньких мам, даже малюсенькие ручки и ножки крохи могут раньше дотрагиваться до стенок лона.

– Милый, давай уедем отсюда.

– Как? У нас же билеты на Бродвей.

– Ну, гостиница очень дорогая…

– Батя же её оплатил – его подарок тебе.

– Пора нам в Калифорнию.

– Ты из-за лошадей? Так эту чушь мэру присоветовала жена-лесбиянка.

– Мне тут разонравилось.

– «Живот твой – круглая чаша, в которой не истощается ароматное вино; чрево твое – ворох пшеницы, обставленный лилиями; два сосца твои – как двойни молодой серны, пасущиеся между лилиями», – неожиданно мужчина процитировал «Песнь песней Соломона». – Утром вылетаем.

Наградой ему стал поцелуй и довольная улыбка Ксении, верно уловившей в эфире сигнал о приближающейся опасности. Пришедшие назавтра агенты ФБР не смогли опросить младшего Алехина о том, о сем, а в основном об отце. Но колеса госмашины пришли в движение, и скрыться от неё не получится даже на другом побережье США.

Макалистер также мурлыкал, правда, скорее, как упитанный кот. Недавно жена показывала ему фото Мейн Кун — самой крупной кошачьей породы, что издавна обитала на фермах и уничтожала грызунов. Тогда не согласился купить котенка, но, подумав, решил, что был неправ. Хозяева и их четырехлапые компаньоны нередко походят друг на друга. И пусть кот весит пуд, а Джек тянет на шесть, оба – беспощадные охотники, с правильными рефлексами. Еще на совещании в УПРО начальник русского отдела почувствовал, что проклятая операция выходит на финишную прямую. Изучив обширное досье на Матвея Алехина, остался доволен: шпион-пенсионер мог стать еще одной фишкой в его игре. Англичане подставили русского тогда в Сирии и теперь по ошибке (или умышленно?) хотят всучить ЦРУ гнилой товар.

«Надо им помочь, пусть УПРО обосрется, – резюмировал Макалистер. – Скорее бы уже Фишман возвращался, обратный билет у него на послезавтра». Внезапный отъезд парня в Москву мог означать две вещи: в его семье действительно серьезная проблема или его отозвал Центр. Второй вариант должен закончиться либо наказанием в виде прекращения загранкомандировки, либо возвращением с новыми инструкциями от руководства Службы внешней разведки. Последнее, а Джек на такой исход надеялся, будет означать, что русские получили текст директивы президента США, заинтересовались и готовы дальше работать с источником, сделавшим подарок Москве.

– Сара, – заорал, входя в дом, – я видел огромную крысу в гараже. Она же и в дом может прогрызть дыру! Что ты там говорила насчет того, чтобы завести кошку?

– Речь шла о крупной, рыжего окраса, – жена оторопела от привалившего счастья – после отъезда детей в колледж ей было одиноко, – у одной из прихожанок нашей церкви есть котята.

– Берем, – огласил вердикт мужчина, еще неподозревающий, что впредь его костюмы будут неизменно украшены длинными огненными шерстинками.

Глава 21 Утро

Красько кофе пил не часто, предпочитал чай. Выйдя к завтраку, неожиданно увидел за столом Элен и капучино на столе возле своей тарелки. Раннее пробуждение супруги и её трогательная забота о муже озадачивали. И ночь прошла очень мило – без ограничений.

– Как почивала, рыбонька?

– А то не знаешь, сексуальный маньяк. Истерзал всю, ноги свести не могу.