Кремлевский кукловод «Непотопляемый» Сурков — его боятся больше, чем Президента

К сожалению, вынужден оспорить мнение моего уважаемого собеседника. Владислав Юрьевич «так для себя выбрал» именно потому, что говорит далеко не великолепно. Да что там… Сурков банально косноязычен. Потому и избегает прямых эфиров на телевидении.

Судите сами, Владимир Рудольфович…

Так говорил Сурков

В июле 2005 года радио «Свобода», финансируемое, как известно, Конгрессом США, озвучило устами своего диктора «стенограмму выступления В.Ю. Суркова на закрытом заседании Генерального совета объединения «Деловая Россия»[24] 17 мая 2005 г.». Пикантность ситуации придавали два момента.

Во-первых, всем, конечно, было интересно, как запись попала именно на «вражий голос». Ведь мероприятие было закрытым. Журналистов на нем не было. Да и вообще со времени выступления Суркова прошло уже 2 месяца.

Самое точное объяснение, на мой взгляд, дал тогда журналист Илья Мильштейн из «Граней.ру»: «Утечку собственных драгоценных мыслей Владислав Юрьевич организует в первый раз. Но в принципе VIP-чиновник давно уже тяготится той скромной ролью, которая сводится к обслуживанию первых лиц в государстве. Он самолюбив. Его тянет к людям».

То есть, говоря проще, колоссальное тщеславие Суркова наделило его убеждением, что он уже достиг такого исторического уровня, когда всякий дискурс, развернутый им даже не перед самой образованной и продвинутой аудиторией, обязан отразиться в душах и умах всех россиян. Людей то бишь.

Впрочем, это была только малая толика интереса, проявленного обществом к речевому событию Всея Руси середины 2000-х. «Людей» — например, профессиональных журналистов из «Правды.ру» — откровенно смутило «впечатление недосказанности» в текстах новоиспеченного кремлевского ритора. «Причем не в блоковском смысле, а в прямом. Как будто ряд фраз был вырван из контекста».

Известный телеведущий Евгений Киселев, тоже недоумевая по этому поводу, даже пытался найти объяснения тотальному косноязычию докладчика: «как любая расшифровка, там могут быть какие-то шероховатости, может быть, что-то выпало, может быть, что-то расшифровщик что-то, как говорится, исказил, потому что воспринимал это дело на слух, не знаю».

Теряясь в предположениях, договаривались до того, что «либо некто пытался от руки писать за говорящим Владиславом Сурковым, либо восстанавливал текст по памяти». Масла в огонь подливало и то обстоятельство, что журналисты «Свободы» пренебрегли профессиональным правилом: прямую речь давать в эфир только в оригинале.

Сурков, конечно, в речевом смысле не Брежнев," но, как видите, прибег к его методам.

Сказав «прибег», я не оговорился. Ибо, сливая «Свободе» диктофонную расшифровку собственного выступления, Владислав Юрьевич просто-напросто перестраховывался. Наводил тень на плетень. Мол, если выступление не понравится наверху, поди докажи, что оно мое, а не происки врагов. Пронесет — с почином!

Ну а коли Сурков текст на «Свободе» не оспорил, значит, результатом был удовлетворен. И действительно, именно с 2005 года пошли гулять в СМИ выступления Суркова в различных аудиториях.

Что касается сути журналистских треволнений, то они не стоят и выеденного яйца. Перед вами, коллеги, была обычная добросовестная расшифровка речи Суркова. Никто ее, кроме самого оратора, конечно, не искажал. А «шероховатости» в речи Суркова — не что иное, как дефекты речевого поведения безграмотного человека в речевой ситуации.

Так уж случилось, что я не только имею ученую степень по теме речевого поведения политиков, но и провел сотни часов, занимаясь именно расшифровкой устной речи именно VIP-собеседников. И статус этой полторы сотни интервьюируемых был под стать самому нашему герою. Нобелевский лауреат, маршал, премьер-министр, народные артисты, генералы, академики, выдающиеся писатели, художники, певцы… Со многими из них вы столкнулись на страницах этой книги. И, ей-богу, ни один из этих великих людей не выражал свои мысли так неряшливо в импровизированной беседе, как наш герой в своем докладе.

Говорю об этом не для красного словца, а исключительно с одной целью. Дабы Владислав Юрьевич не обижался за то, что я, чтобы не быть голословным в своих оценках, подвергну его речь на заседании генсовета «Деловой России» профессиональному анализу. Взгляну на его способности ритора сквозь объектив лингвопрагматики[25]. А в компании лучших людей России это, согласитесь, будет не зазорно.

Разумеется, по-хорошему стоило бы разобрать весь текст Суркова, чтобы избежать обвинений в его лишь контент-анализе. Но во-первых, ни вашего терпения, ни объема главы не хватит, чтобы от начала до конца проанализировать данное выступление. А во-вторых, «контент-анализ» — профессиональный лингвистический метод, с помощью которого можно делать определенные выводы и обобщения. Посему прибегнем к нему со спокойной совестью.

Итак, в чем же смысл речевого события — выступления Суркова перед «Деловой Россией».