Кремлевский опекун

– Мой подзащитный и отвечает по существу, – изза полированного конторского стола, аналогичного тому, за которым восседал прокурор, словно на перехват пули, направленной в сторону юноши, выскочила адвокат Екатерина Черняк.

Сироткин утвердительно кивнул, что, видимо, означало – к данному ответу ему нечего добавить.

– Прошу отвечать на поставленный мною вопрос: «Да, ваша честь» или «Нет, ваша честь», а не кивать вместо этого. Лично мне непонятны такие жесты. Ваши слова должны быть занесены в протокол судебного заседания, – строго заметила судья.

– Немого из себя строит, гад, – склонившись к уху Грязнова, прошептал заседатель Кустов. – Небось, когда девку портил, язык вертелся как помело от всяких любовных соплей и обещаний.

– Подсудимый, я еще раз повторяю свой вопрос.

– Да, ваша честь. Но я не понимаю, почему меня обвиняют.

– Ваши протесты и объяснения, Сироткин, суд выслушает, когда вы будете давать показания. А пока, будьте любезны, отвечать на вопросы.

Адвокат Черняк быстро обернулась к обвиняемому и попыталась что-то ему втолковать. Но тот уже замолчал.

Из обстоятельств дела убедительно вытекало, что потерпевшая Анастасия Уфимцева и отрешенно сидящий на скамье подсудимых Дмитрий Сироткин с момента самого факта изнасилования продолжают сожительствовать. Более того, у них родилась дочь Оксана. Так или иначе, дети – а кем еще они могли быть в глазах местной общественности?! – Дмитрий и Анастасия не скрывали своих отношений. Наоборот, как явствовало из материалов предварительного следствия, хотели их официально узаконить. Беда в том, что закон этого не хотел, вернее, не дозволял. Насте еще не исполнилось четырнадцати лет.

Тем не менее город взорвался именно тогда, когда на свет появился ребенок, и молодые, взявшись за руки, гордо явились в местный загс, чтобы получить свидетельство о рождении дочери и одновременно расписаться. Их опекуну, отставному подполковнику Добровольскому, ничего не оставалось делать, как поплестись вместе с ними. Он отчетливо понимал, что дальше скрывать их общую тайну невозможно.

Заведующая загсом, куда явились молодые, настолько обалдела от услышанного, что незамедлительно повернула жениха и невесту домой. Она коротко и ясно проинформировала, что поскольку у них уже ребенок, то пусть приходят, когда маме исполнится шестнадцать лет, а раньше не положено. Всю следующую неделю она бегала по инстанциям и даже ездила в областной центр советоваться. В итоге решение вопроса «повисло» на неопределенный срок.

Из материалов дела было совершенно непонятно, почему по прошествии столь долгого времени с момента факта изнасилования Сироткина задержали.

* * *

На перерыв, объявленный до четырнадцати часов, участники процесса расходились в смешанных чувствах. До Багрянского, который бесцельно шатался вокруг Дома культуры, доносились обрывки отдельных фраз, из коих недвусмысленно следовало, что, даже не видя происходящего на суде, горожане принимают его близко к сердцу. Но особо перемывали косточки присяжным, про которых тут же всем стало известно.

Рядом со Львом оказалась средних лет женщина, оказавшаяся начальницей санэпидстанции. Она деловито взяла под руку свою приятельницу – местного дизайнера.

– Душечка, проводите меня до работы, там немного подкрепимся, а заодно и поболтаем на досуге.

Долго упрашивать дизайнершу, такую же одинокую и неприкаянную даму, как сама начальница СЭС, не пришлось.

– Я вообще не понимаю, душечка, зачем этот показательный суд, да еще с присяжными, когда совершенно очевидно, что преступление налицо, – тараторила «главная хранительница городской чистоты».

– Конечно, налицо. Какие могут быть сомнения? Причем вы знаете, Ниночка Ивановна, что меня больше всего волнует? Это не какое-нибудь заурядное преступление типа воровства или, упаси господи, убийства. А самое что ни на есть аморальное преступление. Вы, надеюсь, понимаете меня? Что может быть порочнее, чем физическое растление несовершеннолетней девочки, – охотно пустилась в философию дизайнерша. – И кого? Почти что сестры! Живут-то под одной крышей. Впрочем, чему удивляться? – с азартом продолжала она. – Вы посмотрите, какие фильмы у нас продаются? Кому «Оскар» только что присудили?! Вы, надеюсь, уже видели, ну, этот фильм про какую-то гору? Фильм, где мужчина, простите мою душу грешную, занимается любовью с мужчиной…

Как раз в сей важный момент разговора приятельницы пересекали наискосок центральную площадь городка, которую украшала большая и ухоженная местная церковь. Обе дружно и наскоро перекрестились.