Кремлевский пасьянс

– Это будет нечто запредельное, с чем цивилизация еще никогда не сталкивалась. И когда ты говоришь, что у меня есть шанс стать знаменитой личностью, я очень опасаюсь, что это будет слава сродни той, что заслужил своими деяниями Герострат. Я не хочу, чтобы это новое чудовище каким-то образом связывали с моим именем.

Только сейчас, когда его чувства были обострены до предела, а мозг работал с быстродействием компьютера, Сергеев начал понимать, в какую авантюру его втянули Якимов и другие подобные советники. Трижды прав был Андропов! Кардинальные перемены в  такой стране невозможны! Их последствия будут носить катастрофический характер. Нет, должно пройти десять, а еще лучше двадцать лет, прежде чем можно будет приступать к решительным действиям. А сейчас нужно медленно и осторожно, шаг за шагом, готовить для этого почву. Взять на вооружение тактику Андропова, постепенно сменить кадры, подтянуть дисциплину, изменить отношение к делу. И начинать нужно с самых верхов. Договориться с американцами и собственными военными о сокращении вооружений, ввести жесткий режим экономии, особенно это касается оборонной промышленности, этого ненасытного Молоха. Навести элементарный порядок в экономике, постепенно вводя элементы частной собственности. Эти и другие подобные меры позволят улучшить положение в социальной сфере. Повысится благосостояние людей, изменится психология, уровень культуры. Народ перестанет быть сволочью, ему уже будет небезразлично, что происходит в стране. Плюрализм и гласность? Пожалуйста, но партию руками не трожь! И действовать таким образом до тех пор, пока вместо истлевших веревок в руках новых лидеров не появятся настоящие рычаги управления. Тогда и только тогда можно будет говорить о рыночной экономике, демократии и свободном обществе. Все остальное от лукавого, волюнтаризм чистой воды, прелюдия к грядущей катастрофе, приходу чудовища, который Сергеев едва не подготовил собственными руками. Он испытывал сейчас чувство острого одиночества, понимая, что уже в самом скором будущем ему придется схлестнуться не только с Лычевым, но и со многими своими соратниками, и в первую очередь, с Якимовым. Да, у него имеется шанс, но его нужно искать не там, где подсказывает Якимов. Сергеев может прославить свое имя, но только в одном случае: если сумеет предотвратить катастрофу и подготовить почву для грядущих перемен, время которых по-настоящему еще не наступило.

– Это все нервы, – нарушил молчание Якимов. – Ты много работал, да и не так просто привыкнуть к своей новой роли. Я все понимаю, тебе сейчас очень тревожно, неуютно… На тебя свалилась огромная ноша, и нужно относиться к этому с пониманием. Я уверен, что уже завтра, когда ты вновь окунешься в повседневные заботы, твое настроение кардинально изменится.

В этот момент к ним подошел референт Сергеева. Он наклонился и шепнул на ухо патрону несколько слов. Тот некоторое время с недоумением смотрел на него, затем повернулся к Якимову.

– Со Смоленской звонят. Срочный разговор. Что-то связано с американцами.

Они поспешили вернуться в дом.

– Может, опять возник вопрос о женевской встрече? – спросил Якимов.

– Да нет. Скорее всего, нет. Там уже все договорено. Сам не пойму, в чем дело.

Сергеев снял трубку и несколько минут молча выслушивал собеседника. Затем он искоса посмотрел на Якимова и коротко проронил:

– Хорошо, через час буду у вас.

Он положил трубку и, заметив немой вопрос в глазах Якимова, покачал головой.

– Ничего не понимаю. Американский посол требует немедленной аудиенции.

– Но сейчас же ночь! – удивленно воскликнул Якимов. – Двенадцатый час ночи!

– У него на руках личное послание президента США, – хмуро заметил Сергеев. – Боюсь, нас ждут серьезные неприятности.

Глава одиннадцатая

Секретарь ЦК Лычев в этот поздний час находился у себя в кабинете на Старой площади. Большой свет был потушен, горела лишь настольная лампа, и в ее неярком свете лицо этого человека казалось размытым бледным пятном. Его нервы были напряжены до предела. Лычев хорошо осознавал, что у него почти не осталось времени для принятия решения. Только что из Кремлевской больницы ему позвонил академик Чанов. Положение критическое, врачи делают все возможное, но к утру…

Лычев вспомнил, как совсем недавно он торопил события, а сейчас он уже сам был не против, чтобы этот ходячий труп прожил еще парочку недель. Он понимал, какому риску подвергает свою жизнь, и хотел еще раз все тщательно продумать, взвесить и просчитать. Но у него не было этих двух недель, решение нужно было принимать уже сегодня, прямо сейчас.

Лычев открыл ящик стола и достал колоду карт. Улыбнулся про себя, вспомнив, с каким недоумением уставился на него помощник, когда он попросил его принести карты. Понадобилось время, чтобы втолковать помощнику, что нужны именно игральные карты, колода обычных игральных карт.