Кремлевский визит Фюрера

12-страничный план содержал главную мысль: «Германская политика заключается в получении максимальной экономической помощи России. Начав войну с Россией, мы наносим косвенный удар по Германии».

Идея, вполне достойная и самого «ангела мира» Уэллеса!

В обновленном виде проект вновь рассмотрели 1 марта. А 27 марта в Лондоне англо-французский высший генералитет обсудил вопросы возможной блокады Черного моря и, опять-таки, воздушных бомбардировок кавказских нефтепромыслов и нефтеочистительных заводов.

28 марта этот план в принципе одобрил уже Верховный союзный совет на шестом своем заседании. Собственно, на этом заседании Поль Рейно и сказал Чемберлену, что у немцев два слабых места — потребность в руде и нефти и что удар по Баку — это надежная, решающе важная и легкая операция.

— А турки? — спросил все же Чемберлен.

— Мне нет до них дела. Я готов игнорировать любые их возражения против операции, о которой их заранее не уведомили.

То есть Рейно был готов втащить турок в конфликт с нами даже без их ведома.

30 марта разведывательный вариант гражданского «Локхид 14 Супер-электра» из 224-й эскадрильи британских ВВС с пилотами, переодетыми в штатское и с фальшивыми документами, вылетел с военного аэродрома в Хаббани для фотосъемок Баку. Вылет был удачным.

Однако успеху второго вылета 5 апреля на Батуми помешал обстрел «Электры» нашими зенитчиками. Но частично Батумский порт на фотопленку попал…

И 17 апреля Вейган сообщил, что подготовка воздушного удара завершится к концу июня — началу июля. Впрочем, союзникам и хотелось, и кололось. Ведь играло свою роль и опасение ответных наших воздушных ударов по коммуникациям и объектам на Ближнем Востоке…

А ведь нефть для флота англичан поступала прежде всего оттуда. Да и только ли для флота!

Англичане и французы колебались, а до удара Гитлера по Франции через Бенилюкс в обход «линии Мажино» оставалось двадцать три дня… И после этого союзникам было не до Баку— у них уже скоро затрещат бока под Дюнкерком…

У НАС обо всех этих заманчивых для Золотой Элиты планах знали, хотя и не в той мере, в какой надо было бы… Правда, Гальдер еще 6 марта помечал: «Юго-Восток. Русским следует передать наши материалы о скоплении сил западных держав на Ближнем Востоке»…

В феврале 40-го года пришла информация от тассовца Пальгунова. Как-то, время завтрака — во Франции это между полуднем и двумя часами, — он случайно оказался в ресторане около военного министерства. Ресторан имел отличную рыбную кухню, и в его небольшом уютном зале можно было вполне полакомиться, чем Пальгунов и занимался…

Вскоре за соседний стол сели седоусый подполковник с видом фронтовика и два штабного вида майора. Подполковник спрашивал, майоры отвечали, но ничего существенного в разговоре не проскакивало.

И вдруг один из майоров понизил голос — что слышать Пальгунову не помешало, и сообщил:

— А вот Дюрану не повезло. Его назначили к Максиму.

— Как к Максиму, — испугался подполковник, — к Вейну?

— Да, в Дамаск. Там формируются части для операции против Баку.

— Тише! Могут услышать!

— И пусть слушают— это скоро перестанет быть тайной. Все совершится через две-три недели, к середине марта…

А через пару дней к Пальгунову зашел известный журналист-нейтрал и рассказал о планах нападения на Баку примерно то же, что Пальгунов слышал в ресторанчике…

Перехваты НКВД тоже давали схожую информацию. Так, эмигрант Саблин сообщал эмигранту Маклакову 19 марта о слухах насчет бомбардировок бакинских промыслов и движении союзных армий из Сирии и Мосула…

Но в целом сведения были разноречивы… Во время апрельского совещания высшего комсостава Сталин упрекнул начальника Разведуправления Проскурова:

— Вот у вас агент есть в Лондоне — Черний…

— Это не агент, а военно-воздушный атташе, — уточнил Проскуров.

— Хорошо… Он писал, что через несколько дней будет большой налет авиации на Баку. Прошло шесть дней. Прошло две, три недели, а ничего нет…

— Но он честный человек!

— Да я не спорю… Но вот он сообщает, что в Румынию союзники вводят 12 тысяч цветных войск. А я говорю, что этого не может быть! Он, может, и честный человек, но дурак!

— Товарищ Сталин, — взмолился Проскуров, — мы в сложных условиях…

А Сталин продолжал:

— Вы его послали, так пусть он докладывает, что, по некоторым данным, будет налет на Баку, подробности сообщу позднее, а эти данные предварительные и проверяются… А так ведь и под дезинформацию подставиться недолго…

Сталин вздохнул и прибавил:

— Боюсь, если ваши агенты будут и дальше так работать, то из их работы ничего не выйдет…