Кремлевский визит Фюрера

Мерекалов засмеялся:

— Насчет фраз? Конечно, было… Надо же было что-то отвечать!

— А насчет пчел? Мерекалов опять рассмеялся:

— Пожалуй, и насчет пчел верно… За Гитлером сразу подошли Риббентроп, Ламмерс— это шеф имперской канцелярии и министр без портфеля, потом — генерал Кейтель и Майснер…

— А эти о чем говорили?

— Так, ничего существенного… Любезности после любезностей фюрера…

— Товарищ Мерекалов, как вы думаете, в чем был главный расчет Гитлера, когда он так долго с вами говорил?

— Думаю, товарищ Сталин, что расчет был на то, что сам факт разговора по его инициативе — не такого уж и долгого, но все же… был действительно сенсацией… Он, пожалуй, и о моем житье-бытье расспрашивал, чтобы время потянуть, но ни о чем важном не говорить…

— А как он вам показался?

— Не понял.

— Ну, как человек он как вам? Только честно!

— Как человек? — Мерекалов был обескуражен неожиданным вопросом… — Сложно сказать… Но он показался мне умным человеком, умеющим владеть собой, совсем не таким в личном общении, как на трибуне…

— Можно иметь с ним дело?

Мерекалов вообще опешил… Как-никак, но СССР имел дело с Гитлером уже год, Пакт был подписан, потом, договор… «Польскую» проблему вместе решили, и вот такой вопрос.

Бывший полпред задумался, подтянулся, посерьезнел, посмотрел в глаза Сталину и наконец ответил:

— Можно! Но без малейшей слабины. Но и не пережимая… Личность он сильная…

Сталин тоже внимательно посмотрел на Мерекалова и тоже серьезно и подтянуто ответил:

— Ну, мы и сами не слабые…

ОТПУСТИВ Мерекалова, Сталин посмотрел Молотову прямо в глаза и сказал:

— Что же, товарищ Молотов, ехать тебе надо… Так что — поедешь… Пожимать руку фюреру… С чем ехать — говорено много, да не договорено… Ну, тут время у нас еще есть… Но одно нам пора понять самим для себя — пакт для нас тактика или стратегия?

— Тактика, Коба! Иначе не выходит… Мы берем передышку, и он берет передышку…

— Выходит, для Гитлера это тоже тактика?

— А как ты сам думаешь?

— Не знаю, Вячеслав, не знаю… Думаю —тоже тактика… И все-таки не знаю…

Лицо Сталина потеряло выражение собранности, хотя и растерянности не было видно. Он вдруг выругался, потом объяснил:

— Вспомнил одно донесение… Французский посол в Риме Франсуа Понсе разглагольствовал о том, что Сталин, мол, снискал славу человека, наносящего удар по падающему без чувств ближнему…

— Глупости!

— Глупости-то глупости, но пока что мы для— немцев сильными партнерами себя не показали. Жесткими — да, а сильными — вряд ли…

Молотов молча пожал плечами, а Сталин все говорил:

— И ты знаешь, Вячеслав, мы вели себя неосторожно… Очень уж нажимали весь этот год — с прибалтами, с Бессарабией, с Буковиной…

— А когда же нажимать, как не сейчас? — удивился Молотов.

— Верно! Но надо было уважительнее, с подходом… Гитлер — человек самолюбивый…

— Антикоммунист!

— Антикоммунист? А вот тут надо еще подумать… И подумаем вместе — я еще Андрея Александровича жду… Он сейчас должен быть…

В кабинет действительно уже входил Жданов, и Сталин, пригласив его жестом садиться, ввел в курс разговора…

Потом он подошел к столу, на котором лежали рядом две бумаги, указал на них трубкой и сказал:

— Вот копия меморандума Форин Офис… Называется — «Германская опасность»… За тридцать шестой год… Мы получили ее от наших людей из… — тут Сталин сделал паузу и продолжил, — из одной из европейских столиц… А вот — копия записки Чиано о его беседе с Гитлером в том же 36-м году как раз по поводу этого меморандума, ставшего известным и в Риме, и в Берлине…

Сталин взял в руки бумагу и пояснил:

— Я прочту вам место с рассуждениями Гитлера. Затем начал читать:

— Гитлер заявил, что существующему между демократиями союзу следует противопоставить союз, возглавляемый и руководимый Германией и Италией! Он сказал, что надо перейти в наступление! И с точки зрения тактики полем действия для проведения маневра нужно использовать антибольшевизм.

Сталин остановился и коротко бросил Молотову:

— Видишь, какая у него была тактика? Но слушай дальше… Гитлер заявил, что многие страны, обеспокоенные итало-германской дружбой, из страха перед пангерманизмом или итальянским империализмом объединились бы против двух стран… Но если они увидят в германо-итальянском союзе барьер против внутренней и внешней угрозы большевизма, то они будут склонны включиться в нашу систему….

Сталин прервал чтение и негромко прокомментировал:

— Умно! А наш «Папаша» Литвинов сам на этот крючок попался, да и нас насаживал…

Молотов и Жданов молчали и слушали с напряженным интересом, и Сталин продолжил:

— Мой план… То есть Гитлера план, — пояснил он, — таков… Если Англия увидит, что создается созвездие государств, готовых под знаменем антибольшевизма образовать единый фронт с Германией и Италией, что мы создали единый блок в Европе, на Востоке, на Дальнем Востоке и даже в Южной Америке, то Англия не только воздержится от борьбы с нами, но постарается найти средства и пути для соглашения с этой новой политической системой…

Сталин закончил, положил бумагу на стол и молча, взглядом, спросил у собеседников: «Ну, что скажете?»