Кремлевский волк

– Понимаешь, они работают на себя. Никто из них не платит никаких налогов, и вообще не заполняет ни каких правительственных документов. Поэтому они не хотят, чтобы кому-то было известно, чем они занимаются и где живут. Думаю, что они никогда не платили налогов, но они боятся, вернее они просто в ужасе, что это всплывёт, и их тогда вышлют обратно.

– И американское правительство может это сделать? – наивно спросил Лазарь.

– Нет, они думают, что это можешь сделать ты. Они тебя боятся. Боятся почти до умопомешательства. Моррис, который является вторым лицом в семье после дяди Лёвика, постановил, что никто из родственников не имеет права ездить за границу, получать заграничный паспорт или визу, и никто не должен поддерживать связь с бывшей страной своего проживания. В общении между собой они не доверяют ни телефону, ни почте: всё делается на личном контакте, в доме при закрытых дверях. Полная конспирация.

Михаил остановился, чтобы перевести дыхание.

– А как же сам дядя Лёвик? Ведь он позвонил тебе?

Михаил рассмеялся.

– Ты же его знаешь. Он сам себе хозяин и никого не слушает. Что ему терять в девяносто три года? Что, дать ему дрожки и послать в Сибирь, возить лёд в Москву?

Лазарь улыбнулся, добрый, старый дядя Лёвик! Слава богу, хоть у него осталось чувство юмора.

– Расскажи мне про Морриса.

– Всё, что я знаю, это то, что он живёт не в Нью-Йорке. Он имеет, вернее, имел четверых детей: один ребёнок умер. И у него двое внуков. Всё, что я знаю, что он от тебя в страхе. Слова, которыми он тебя называет, не являются комплиментами. Такое ощущение, что он знает всё, что происходит. Не знаю, каким образом, но он в курсе всех наших дел.

– Неужели он действительно думает, что я смогу повредить ему или кому-нибудь ещё из нашей семьи? Дядя Лёвик так не считает. Почему же Моррис другого мнения?

Лазарь выглядел подавленным. Он всё крепче и крепче накручивал на ладонь свои чётки.

– Михаил, они, что, нас совсем не понимают? Мы же одна семья. Разве это не превыше всего?!

Он посмотрел на потолок, а когда опустил глаза, заметил Розу, стоявшую в дверях. Она узнала, что Михаил вернулся, и пришла повидаться с ним. Лазарь не знал, как долго она там простояла, но по её взгляду он понял, что она слышала их разговор.

– Но они хотя бы знают, что мы живы, а? – Он поперхнулся. – Знают, что мы здесь выжили.

Он посмотрел на брата и сестру.

– Но почему они не доверяют нам, почему?

Михаил и Роза переглянулись.

– Нам? – И Роза покачала головой.

Рассказ Михаила оказал как раз обратное влияние на Лазаря, и он ещё больше ушёл в работу. С ещё большей ожесточённостью он стал вмешиваться во все государственные дела. Он даже добился от Сталина награды для Михаила за его удачную поездку в США. Действия Лазаря не всегда были основаны на логике.

В честь своего пятидесятилетия Михаил был награждён орденом Трудового Красного Знамени за огромные заслуги в развитии авиационной промышленности СССР и за организацию безостановочного перелёта из Москвы в Николаевск-на-Амуре. Все официально поздравляли Михаила и вручили ему поздравительное письмо, подписанное известными советскими авиаторами. Михаил был очень рад, а Лазарь очень надеялся, что новость как-нибудь дойдёт и до Бронкса.

Тем временем, в стране происходили большие перемены. К апрелю 1938 года Лазарь Каганович считался третьим человеком в советской иерархии, впереди Ворошилова, но позади Сталина и Ежова, сменившего Ягоду. Лазарь был занят во многих областях. После смерти Орджоникидзе он занял пост Наркома Тяжёлой промышленности. В последующем он стал Наркомом Топливной Промышленности и Наркомом нефтяной промышленности. Таким образом, охватив огромную сферу влияния, братья Кагановичи контролировали всю главнейшую промышленность плюс внешнеэкономические связи.