Кремлевский заговор

Борис Ельцин обратился к главнокомандующему воен-но-воздушными силами Евгению Шапошникову с просьбой воспрепятствовать полету ГКЧП.

Главком ответил, что иного способа воспрепятствовать полету, кроме как сбить самолет, он не видит.

— Это неприемлемо, — сказал Ельцин.

— Тогда я позвонил начальнику Генерального штаба Вооруженных Сил СССР Моисееву, — свидетельствует Евгений Шапошников. — Стал обсуждать с ним возможность посадить «ИЛ» не на «Бельбек», а на другой аэродром, но тот резко оборвал меня, заявив, что речь идет о президентском самолете, менять маршрут которого никто не имеет права, и сказал, чтобы я не лез не в свои дела...

В 15.20 Лукьянов записал в своем дневнике, что на борт самолета передали — Ельцин приказал уничтожить «ИЛ-62» с ГКЧП.

— Я поверил в это, — позднее признался следствию Анатолий Лукьянов.

…В 16.08 «ИЛ-62» приземлился на бетонной полосе «Бельбека».

Анатолия Лукьянова и членов ГКЧП приветствовали со всеми возможными в условиях военного аэродрома почестями.

Два шикарных «ЗИЛ» а на полном ходу помчали прибывших к «Заре»…

ЧАЕПИТИЕ НА «ЗАРЕ»

Они были уверены, что встреча с Горбачевым состоится, и пока следовали к «Заре», мысленно готовились к разговору с президентом.

Ворота «Зари» гостеприимно распахнулись, но только «ЗИЛ» ы двинулись по направлению к Главному дому, как на пути встал заслон из личной охраны президента с автоматами наизготовку. Олег Климов, наведя отливающий вороненной сталью «калашников» на приехавших, крикнул: «Стоять!»

Шоферы, охранники подали из машин недоуменные голоса:

— Вы что, ребята? Свои же…

— Стоять! — играя желваками, повторил Климов.

— Вы что, начальника охраны не пускаете? — строго начал вышедший из машины Плеханов, но и ему приказали не двигаться.

Генералов закричал, что «они его позорят», и приказал убрать автоматы, но его никто не послушал.

О прибытии важных лиц из ГКЧП доложили Горбачеву.

На подступах к кабинету Горбачева встал с автоматом охранник Сергей Гоман.

На шум вышла встревоженная Раиса Максимовна, днем пережившая тяжелый гипертонический криз.

— Вы никого не пропустите сюда? — спросила она.

— Не волнуйтесь, — успокаивая Раису Максимовну, ответил Гоман. — Сюда больше никто не войдет.

— Я побежал к Горбачеву предупредить, чтобы он их до приезда российской делегации ни в коем случае не принимал, — вспоминает помощник президента Анатолий Черняев. — «Я им ультиматум выдвинул, — успокоил меня Горбачев, — пока связь не восстановят, я разговаривать с ними не буду. И ребятам своим сказал, чтоб их никуда с дачи не выпускали»…

Как только телефон ожил, телефонистка сказала Горбачеву, что с ним хочет поговорить Крючков.

— Я с ним разговаривать не буду! — ответил Горбачев. — Дайте мне Москву, Ельцина!

Однако ГКЧП пока не собирался сдаваться. В кустах, напротив аллеи, ведущей к Главному дому, спешно засели верные Генералову охранники и сотрудники крымского спецназа КГБ.

На аэродроме «Бельбек» тем временем морские пехотинцы изготовились к бою.

— Командир сообщил, что в 15.30 из Москвы вылетел самолет, который вот-вот прибудет на аэродром, — свидетельствует старший лейтенант Андрей Пулин. — Прилет этого самолета, как объяснили нам, не санкционирован, и в случае, если находящиеся в нем лица откажутся сдаться, мы должны были его уничтожить.

Ленты были заправлены в пулеметы, достаточно было передернуть затвор, и можно было вести огонь.

К тому времени мы по радио все уже знали, что в Крым летит самолет с российской делегацией и гадали: неужели нам прикажут уничтожить правительство России? Мнение было единым: оружие не применять. Только один прапорщик сказал, что он будет стрелять…

В 18.30 взлетная полоса «Бельбека» была заблокирована тяжелыми машинами.