Кремлевский заговор

Если бы не Горбачев, Крючков, несмотря на все свое рвение, так и остался бы начальником разведки, тихо уйдя на пенсию. Крючков считался человеком Андропова и это определило выбор Горбачева в пользу 64-летнего начальника ПГУ. Как никак сам Горбачев стал генсеком исключительно благодаря Андропову, и тоже, как и Крючков, считался его человеком.

Однако между учениками Андропова, хотя каждый из них считал себя продолжателем его дел, была огромная разница. Горбачев видел в Андропове реформатора, осуществить задуманное которому помешала безвременная смерть. Крючков, знавший Андропова лучше, чем Горбачев, был убежден, что Андропов никогда бы не позволил покушаться на систему. Действия Горбачева он воспринимал с недоумением, они ставили его в тупик, порождая подозрения в искренности клятв Горбачева в верности «социалистическому пути».

Всю жизнь он боролся с оппортунизмом. Гордился, что отстоял социализм в Венгрии в 1956 году. Горбачев перед всем миром признал события в Венгрии преступлением. Крючков принимал участие в осуществлении ввода войск в Чехословакию в 1968-м. Горбачев принес свои извинения народу Чехословакии за «вмешательство во внутренние дела, допущенные КПСС в 1968 году». Крючков приветствовал возведение Берлинской стены и все делал, чтобы сохранить ее в целости. Горбачев разрушил ее. Крючков с ликованием встретил вторжение войск в Афганистан. В Кабуле его боевики штурмовали дворец Амина. Горбачев назвал Афганскую войну «исторической ошибкой».

За кровь, пролитую простыми людьми в Афганистане и в других уголках мира, он, кабинетный служака, получил сорок пять иностранных наград, по которым можно изучать географию земного шара.

Он не раз беседовал с Горбачевым с глазу на глаз, убеждал остановиться, одуматься. Горбачев со многим соглашался, но ничего не менялось.

«Горбачев реагирует на происходящее неадекватно», — в последнее время все чаще повторял глава КГБ, намекая на то, что президент не в своем уме.

Горбачев для Крючкова, конечно, был сумасшедшим. Горбачев разрушал систему, которая обеспечивала ему все — и раболепие подчиненных, и уважение недругов, и спокойную, в довольстве и даже роскоши, жизнь. Разве может человек, находящийся в здравом уме, рубить сук, на котором сидит?

Он следил за каждым шагом президента, не выпуская его из-под контроля КГБ ни на минуту. Под колпаком КГБ находился не только Горбачев — все, кто хоть каким-то образом соприкасался с Горбачевым и его семьей. Подслушивали даже телефонные разговоры парикмахерши Раисы Максимовны.

В Форосе, на даче, каждый член семьи для удобства контроля имел свой порядковый номер. У Горбачева был 110, у Раисы Максимовны— 111. Номера были у дочери, зятя, внучек Горбачева. Вот выдержка из суточного журнала дежурного КГБ по объекту «Заря» за 17 августа 1991 года:

«…12.40 — «111» вышла из дома. 17.45 — «111» на пляже. 18.20 — «112» (зять Горбачева. — Прим. авт.) вышел из бассейна. 18.24 «111» — ушла с пляжа. 18.30 «111» — в бассейне. 19.04 «111» — вышла из бассейна…»

Говорят, все это делалось во имя безопасности президента. Но какое отношение к безопасности имеет фиксация того, во сколько вышла и зашла в бассейн Раиса Максимовна, во сколько зять Горбачева пришел в кинозал, расположенный на территории дачи, окруженной тройным кольцом охраны?

Крючков утверждает, что прослушивание телефонов окружения президента — исключение из правил и предпринималось только в связи с конкретными оперативными делами. «К примеру, — заявил он на допросе 26 декабря 1991 года, — по Александру Яковлеву в КГБ поступала оперативная информация о его недопустимых, с точки зрения безопасности государства, контактах с представителями одной из западных стран. Поскольку информация казалась достаточно серьезной, я доложил об этом президенту СССР и просил разрешения начать необходимую в таких случаях проверку. Но М. С. Горбачев на такую проверку разрешения не дал. Запрет президента мною не был нарушен».

Но откуда в таком случае в архиве КГБ оказались стенограммы телефонных разговоров Александра Яковлева? Причем, не имеющих никакого отношения к контактам «с представителями одной из западных стран»?

«Весной 1991 года, — продолжил Крючков на том же допросе тему подслушивания, — в Комитет государственной безопасности поступили сигналы о том, что руководитель пресс-службы президента Игнатенко берет взятки за организацию для иностранных журналистов интервью с М. С. Горбачевым. Источниками этих сигналов были оперативные сведения, полученные об одном из иностранных корреспондентов. Речь шла (пишу по памяти) о трех случаях взяток — 10 тысяч долларов, 30 тысяч долларов и 20 тысяч долларов — всего на сумму 60 тысяч долларов. Сведения о взятках не могли вызывать сомнения, потому что были получены в результате технического контроля.