Кремлевское дело

Возможно и такое: хунта победила. Превзошедший своего учителя Горбачёва в коварстве и ловкости Лукьянов, при поддержке ортодоксальных коммунистов «плавно» отодвинет любящего таскать каштаны из огня чужими руками Михаила Сергеевича от власти, сохранив за ним пост Генсека, а сам станет полновластным Президентом СССР, главой диктаторского режима. В таком случае народу бы объяснили, что произошло просто разделение властей – партийной и государственной.

Дальнейший ход событий и хлынувшая в прессу дополнительная информация убедительно подтвердили, что эти версии, возникшие в первые минуты переворота, имеют все основания быть исследованными в уголовном деле о путчистах. Однако я не настолько наивен, чтобы думать, что будет проведено объективное расследование по поводу возможной причастности к путчу Горбачёва.

Не смолкал телефон. Звонили из родного Тушинско-Зеленоградского округа, избравшего меня народным депутатом СССР, из других городов страны. Всех интересовал один вопрос – что делать? В первые минуты путча никто не знал, как поступить, что противопоставить новоявленной партийно-кагэбешной хунте. Понятно, у людей не было никакого опыта поведения в подобных ситуациях. Вспомним: последний переворот в России произошёл в октябре 1917 года, когда малочисленной, но достаточно агрессивной группе большевиков удалось захватить власть. В советский период тоже происходили перевороты, однако они носили совершенно иной – дворцовый характер. За долгие десятилетия общественное мнение привыкло к ним как к естественному явлению в борьбе за власть в коммунистической верхушке. Августовский же вооружённый бунт политиканов и генералов не вписывался в привычные стереотипы. К тому же демократы, исходя из своей идеологии ненасильственных действий, недооценили мощь и коварство противника, а поэтому не подготовили план действий на случай внезапного введения в стране чрезвычайного положения. Не было, естественно, никакого координационного органа. Наивные по своей сущности демократы, неоднократно повторявшие в публичных выступлениях азбуку марксизма, согласно которой власть без боя не отдаётся, даже не предусмотрели никаких вариантов поведения в случае антиконституционных действий со стороны партноменклатуры. Поэтому неслучайно утром 19 августа, находясь в полной растерянности, люди задавали друг другу вполне закономерный вопрос – как быть? Общественность, наученная горьким опытом, отдавала себе отчёт в том, что в случае победы путчистов в стране вновь воцарится диктатура. Естественно, и у меня этот вопрос не выходил из головы. Звонившим коллегам по демократическому блоку я советовал немедленно провести чрезвычайные сессии Советов разных уровней и принять постановления о непризнании так называемого ГКЧП. Кроме того, нужно поднять народ на демонстрации и митинги, объявив о бессрочной политической забастовке по всей стране. Как мне казалось, последовательное и энергичное проведение этих политических акций со стороны официальных структур власти и массового выступления снизу должны возыметь действие и хотя бы на первых порах остудить горячие головы новоявленных наполеонов.

Так или иначе, надо было действовать, ибо, как писал вождь большевиков, промедление в подобных случаях смерти подобно.

Кроме того, голову сверлила ещё одна мысль – куда деть документы по делу № 18/58115-83 о коррупции в высших эшелонах партийно-государственной власти? Суть в том, что незадолго до 19 августа мы, спустя два с половиной года после отстранения нас от ведения следствия, впервые собрали вместе хранившиеся до того в разных местах материалы, отобрали часть документов, чтобы использовать в этой книге, а остальные вновь укрыли в надёжных местах.

Могла попасть в чужие руки и секретная схема, на которой были обозначены все нити коррупции, ведущие от секретарей обкомов партии до членов Политбюро во главе с крёстным отцом сановных мздоимцев Брежневым. В то утро три десятка томов уголовного дела в ксерокопиях удалось передать надёжным людям, которые сразу же вывезли их из Москвы. Избавившись от документов, за которыми в период преследования нашей следственной группы безуспешно охотились тайные и явные агенты КГБ, я стал собираться в Белый дом, чтобы вместе с коллегами по депутатскому корпусу попытаться выработать план конкретных действий в противостоянии начавшемуся путчу. Было очевидно, что, несмотря на значительную политическую активность регионов, они не в состоянии на первоначальном этапе быть центрами организации сопротивления. Миссию по защите демократических институтов власти по всей стране должна была взять на себя Россия, вернее, Москва, а ещё точнее – Белый дом, где должен находиться недавно избранный президент Ельцин со своими единомышленниками.