Кремлевское дело

Кому-то может показаться, что раз собраны доказательства, всё остальное просто. Далеко не так. Пришлось перепробовать несколько комбинаций, играя на противоборстве соперничающих мафиозных кланов, прежде чем дело сдвинулось. Черненко, лично рассматривавший вопрос, дал согласие на арест Каримова. Это был очень важный прецедент – за несколько десятилетий первый случай привлечения к уголовной ответственности партийного руководителя столь высокого ранга. Впрочем, ещё никому не удавалось собрать такого количества веских доказательств в отношении неприкасаемого прежде партийного босса. Это сегодня, когда КПСС распалась и власть, как нас убеждают, находится в руках демократов, взятками в полмиллиона уже никого не удивишь. А девять лет назад в Кремле посчитали, что нехорошо брать так много. Так что санкция Черненко вовсе не означала, что он решил действовать более радикально, нежели Андропов. Это было, скорее, исключение из правил, ибо во всех остальных случаях, где затрагивались интересы верхушки, Черненко был непоколебим. Он, например, всячески тормозил расследование дела Щёлокова. Экс-министр внутренних дел много знал, и его разоблачения могли бы иметь самые серьёзные последствия. Но Щёлоков молчал вплоть до самоубийства.

Поскольку сам Черненко дал согласие на арест Каримова, руководство КГБ проявило завидное рвение. Для организации акции в Ташкент были направлены три полковника с Лубянки, выделены большие силы и средства для задержания Каримова, проведения обысков, этапирования. 11 августа 1984 г. Каримов был задержан в г. Карши, доставлен в Ташкент, а позднее – в Москву в Лефортовскую тюрьму. В этом следственном изоляторе союзного КГБ он и содержался до мая 1987 г ., пока Верховный суд СССР не вынес ему приговор.

А что же Эргашев? Черненко не решал его судьбу, вопрос о нём обсуждался на более низком уровне, поэтому не следовало и суетиться. Равнодушно взирали полковники из Москвы на то, как Эргашева последовательно доводили до самоубийства, а когда это произошло (Эргашев застрелился 15 августа 1984 г. уже при наличии санкции на его арест), благополучно отбыли домой.

Бдительный сапожник

«Стратегическая линия, выработанная на XXVI съезде, последующих Пленумах ЦК КПСС при деятельном участии Юрия Владимировича Андропова и Константина Устиновича Черненко, была и остаётся неизменной». – Так говорил соратникам 11 марта 1985 года человек, на плечи которого история возложила тяжёлое бремя поднять страну на реформы. Предшественники Горбачёва, стоявшие одной ногой в могиле, могли себе позволить кардинально ничего не менять. У нового руководителя такой возможности уже не было. Он находился в расцвете сил и прекрасно понимал, что страна приближается к пропасти и трудно предугадать последствия катастрофы, в том числе и для личной власти, если не остановить дальнейшее загнивание больного организма, не выправить положение дел. Так что, произнося в тот день на Пленуме ЦК привычные заклинания, он, надо полагать, лукавил, поскольку уже сделал свой выбор…

На первом этапе продолжение прежнего курса «наведения порядка», разоблачение региональных мафиозных групп соответствовало интересам Горбачёва и его окружения. Борьба с должностной преступностью и коррупцией усиливалась, что позволяло Горбачёву укреплять свои позиции, развязывало руки в проведении кадровых перестановок. В течение непродолжительного времени во многих республиках, краях, областях были заменены первые секретари ЦК, обкомов, крайкомов партии. На примере расследуемых дел Горбачёв всё чаще упоминал об очистительных процессах в обществе, утверждении равенства всех перед законом.

Выявленные злоупотребления в Министерстве внешней торговли, возникновение дел о приписках и хищениях в ряде южных республик, в различных отраслях народного хозяйства расширяли географию деятельности правоохранительных органов. Планка досягаемости закона последовательно поднималась всё выше. В Грузии местной прокуратурой был арестован даже секретарь ЦК КП Грузии. Конечно, в ряде случаев появлению подобных дел способствовала борьба за власть на местах, и далеко не всегда расследование проводилось всесторонне, полно и объективно. Но общая тенденция всё же прослеживалась достаточно ясно.

Вместе с тем все попытки следствия приблизиться к высшим эшелонам власти решительно пресекались Горбачёвым, для которого интересы правящей партийной элиты были выше требований закона.