Кремлевское дело

Покупались и продавались не только ордена и должности. Алимбаю Примову пришлось, к примеру, раскошелиться на партбилет. Об обстоятельствах этого он рассказал 21 января 1988 г. на допросе: «…12 октября 1985 г. меня неожиданно вызвали на заседание бюро Каракалпакского обкома партии и исключили из КПСС с формулировкой: за допущенные ошибки в период работы первым секретарём Элликкалинского райкома партии. На другой день я написал заявление на имя второго секретаря ЦК КП Узбекистана Т. Осетрова и вылетел в Ташкент. В тот же день, 13 октября 1985 г. я попал на приём к Осетрову, отдал ему заявление, переговорил с ним и передал деньги … Потом побывал на приёме у Усманходжаева… Я вынул из кармана три пакета из белой бумаги и положил ему на стол. Там было 50 000 руб., в двух по 20 000 руб. и в одном –10 000 руб., всё купюрами по 100 рублей в банковской упаковке… Усманходжаев сказал, что он мне поможет, и для решения этого вопроса будут подключены необходимые работники. Деньги я оставил у него на столе, а сам, попрощавшись, ушёл… Вскоре меня пригласили в кабинет к Осетрову, где слушался мой персональный вопрос. Докладывал член парткомиссии ЦК КП Узбекистана Шадиев, присутствовали заворготделом Догонкин, председатель парткомиссии Аббдуллаев, его первый заместитель Стрижнев и инструктор ЦК Горюнов. При подведении итогов Осетров сказал, что он переговорил с первым секретарём Каракалпакского обкома партии Салыковым, меня никто не посадит, а восстановят в партии. Считаю, что передача денег Осетрову и Усманходжаеву сыграла необходимую роль, и я достиг желанной цели…»

Заместитель министра внутренних дел УзССР Таштемир Кахраманов на допросах мог часами рассказывать о своём вкладе в военно-патриотическое воспитание молодёжи. Всю жизнь был на комсомольской и партийной работе. Защитил диссертацию на тему «Роль ЦК КП Узбекистана в военно-патриотическом воспитании молодёжи». Кандидат исторических наук. Книги «Воспитывать патриотов Родины», «Школа мужества», «По пути отцов», которые он написал, просил приобщить к материалам уголовного дела. Вот только никак не мог внятно объяснить, как ему, родившемуся в 1940 г ., удалось получить медали за участие в Великой Отечественной войне и оборону Халкин-Гола. «Мне давали, я брал», – наконец, изрёк вожак молодёжи. Не любил он и других некоторых вопросов, например, о причинах приписок числа комсомольцев в органах внутренних дел республики.

«Если нужно дотянуться до хлеба – наступи на Коран». Такое толкование ислама приходилось не раз слышать от верующих в Аллаха партаппаратчиков. Сунул на лапу, и в твою область идут мостовые перекрытия, предназначенные для БАМа, газовые трубы для Уренгоя, бетонные покрытия для взлётно-посадочной полосы на Байконуре. За взятки строились коттеджи и охотничьи домики для собственных услад и отдохновения родственников, распределялись путёвки, освобождались от службы в армии и от уголовной ответственности.

Не более чтили священное коммунистическое писание и сиятельные партийные бонзы в Москве. Во Дворце Съездов, Георгиевском зале Кремля, в особняках на Старой площади следователей-профессионалов часто не покидает ощущение, что находишься прямо на месте происшествия. На память приходят десятки эпизодов из многотомного уголовного дела. Факты передачи конвертов с деньгами не зафиксированы разве что в Мавзолее Ленина и то, вероятно, потому, что там слишком людно. Материалы уголовного дела бесстрастно свидетельствуют, что перераспределение наворованного наиболее интенсивно происходило во время проведения Съездов КПСС, совещаний, Пленумов ЦК, сессий Верховного Совета СССР. «Когда я приходил в ЦК КПСС, – откровенничал, например, Каримов, – то на меня все так и смотрели, что я принёс. Как будто я должен. Без взятки там ни один вопрос не решить». А таких Каримовых слеталось на эти «судьбоносные» партийные и иные мероприятия тысячи.

Надо заметить, что московские коррупционеры отличались этакой деликатностью, что ли, при взимании дани с региональных руководителей. Вырабатывался даже своеобразный стиль поведения, весьма характерный, скажем, для заведующего сектором орготдела ЦК КПСС Виктора Смирнова, курировавшего партийные кадры Средней Азии.