Кремлевское дело Бешеного

— Да я и не… — начал было оправдываться Левинсон, но его перебил Можаев:

— Не туда завели разговор-то! Нечего щипать друг друга: всем места под солнцем хватит, если вперед смотреть, а не заглядывать в чужой карман! — Он пристально взглянул на Левинсона. — Пора о будущем думать! Учитывая, что произошло, нам всем выгодно, чтобы за «Медведя» как можно больше народу проголосовало… — — Как это? — спросил туповатый Скворцов.

— Чем больше голосов в Думе получит «Медведь», тем больше возможностей у нас, то есть у тех, кто помогал набрать эти голоса, вертеть этой самой Думой, по крайней мере, до президентских выборов! Нам бы до лета продержаться, а новый Президент пока еще во всем разберется…

— И еще, — снова заговорил Левинсон, — нам надо дружно поддержать в Подмосковье нашего человека! Если губернатором станет генерал, нам всем не поздоровится!

— Судя по опросам, у нашего кандидата есть все шансы на успех, — сообщил Щенников.

— Так-то оно так, но что если все-таки не победит? — не унимался Левинсон.

— Если не победит, то все равно принесет НАМ пользу, возглавив Госдуму! — вступил в разговор хозяин дома.

— Но ведь и у «Медведя» есть свои лидеры! — вдруг объявил долго молчавший Можаев: он словно не слышал, что речь уже давно идет о другом.

Всех развеселила эта неуместная реплика, но Левинсон все же поддержал тему:

— Ну и что, Петр Петрович! — усмехнулся Илья Аронович, — или ты хочешь сказать, что глава МЧС или мировой чемпион пойдут против нас? Политикой заниматься, дорогой мой, это не мышцами работать или завалы после землетрясений и взрывов расчищать! Политикам мозги нужны деньги… причем большие деньги!

— Мы что, на занятиях по политграмоте? — нетерпеливо спросил Бакурин, которому до чертиков надоело слушать это словоблудие. — Размечтались! Вы что, тестя не знаете? Как же, держи карман шире: «забудет» он, «простит»…

— передразнил он. — Отбросьте иллюзии! Наш Елкин никогда не забывает нанесенных ему обид! Слышите? Никогда не забывает! Именно поэтому мы должны быть готовы к любым неприятностям и неожиданностям! Всегда нужно готовиться к худшему! — Алексей Иванович опять внимательно оглядел каждого из присутствующих. — Или как дело дойдет до драки, то голову в песок спрячете?

— А позвольте поинтересоваться, — прикинулся дурачком осторожный Можаев,

— может, я что-то недопонял или просто прослушал, однако мне не совсем ясно: драться-то вы с кем собираетесь, дорогой Алексей Иванович?

— Вы, Петр Петрович, дурачком-то не прикидывайтесь! Будто вы не догадываетесь, о ком идет речь? — не по-доброму усмехнулся Бакурин. — С НИМ, с кем же еще, с тестем! ОН мешает нам всем. Может, кто-то думает иначе? — Он вновь впился взглядом в лица присутствующих. — Неужели вы всерьез считаете, что нам надо подчиниться его требованиям?

Можаев тоже настороженно осмотрел всех «по-дельников» — его интересовала их реакция на фактически недвусмысленное предложение Бакурина совершить в стране государственный переворот. Однако все сидели с такими невозмутимыми физиономиями, словно речь шла об элементарной финансовой сделке. Можаев пожевал губами, явно желая высказаться, но почему-то промолчал.

— А я вот что думаю, — вступил в разговор Скворцов, — надо этого Фадеева, как клопа, к ногтю! К ногтю его! — Он выразительно дважды ткнул ногтем в стол. — Он, именно он, сучара, нам все это подстроил!

— Фадеев не мог этого сделать, — перебил его Бакурин, — кому как не вам, Семен Макарович, знать, что ему некогда было этим заниматься. Да и на виду он все время. Документы были, очевидно, привезены кем-то с Запада, причем, скорее всего, получены из первых рук — и, похоже, каким-нибудь ретивым журналистишкой, каким-нибудь «сливным бачком». А Фадеев мог, если он вообще в курсе этого дела, только посодействовать тому, чтобы документы попали к Президенту.

— А вы обратили внимание на то, чем Президент перед нами размахивал? — спросил Калошин. Как старый и опытный чекист, он в силу привычки замечал многое из того, что другие либо вообще упускали из виду, либо считали незначительными мелочами. — Это же копии! Скорее всего, обычная компьютерная распечатка, тем более в переводе на русский: ведь ни одного иностранного языка Президент не знает!

— А что это нам дает, Кирилл Сергеевич? — не понял Можаев.

— А то, что коль скоро Президенту предоставлены копии, значит, где-то обязательно существуют оригиналы, — назидательно пояснил он.

— А это идея! — встрепенулся Щенников. — Найдем оригинал, уничтожим его, тогда все бумажки, которые нам с таким выражением зачитал Президент, окажутся годны исключительно для туалета. Никакой суд их не примет во внимание! А Президент поймет, как он был не прав. Вы же знаете, он отходчив. Еще извиняться перед нами будет.