Кремляндия

С другой стороны, есть немало бесконтактных способов идентификации личности, а это не требует ничьих разрешений… Я бы просил товарищей Мурова и Фрадкова вести разработку силами аналитических подразделений своих служб…

Фрадков не удержался от язвительного замечания:

— Вести разработку законного Президента России?..

— Не ловите меня на слове, Михаил Ефимович! Я имею ввиду разработку сложившейся ситуации в комплексе!.. А сейчас, коллеги, прошу в столовую. Скромно пообщаемся с шашлычком…

Уговаривать коллег долго не пришлось, и вскоре, после милой толкотни в туалете и последующего символического мытья рук, публика дружно уселась вокруг немалого овального дубового стола, покрытого простой льняной скатертью и уставленной вполне подходяще для дружеского мальчишника.

— По такому случаю, — таинственно сообщил хозяин, поворачиваясь к бару, — у меня случайно завалялась с давних времён бутылочка доброго старого Курвуазье…

(Коньяк Courvoisier VS 0,7 л. Крепость: 40,0. Золотистого цвета, с чистым и легким ароматом, подчеркивающим утонченный нежный вкус с нотками фруктов и цветов, является результатом выдержки коньячных спиртов в течение 5–8 лет, что существенно превышает положенные нормы. Один из лучших французских коньяков. Как бы то ни было, этот коньяк пьется легко и приятно. Он превосходен как сам по себе, так и в составе коктейлей. И, конечно, Ваше внимание не может не привлечь знаменитая фирменная бутылка “Жозефина”)…

— Почему бы не пропустить по маленькой? Шашлычок, повар говорит, очень удачный!.. Располагайтесь!.. Разбирайте шампурчики!.. Хотя, минуточку!.. Товарищи, куда вы?.. Кто там включил телевизор?..

Гости обернулись, всматриваясь через проём распахнутых дверей в гостиную. Там на ковре у телевизионной панели стоял младший сын хозяина дачи Андрей с пультом в левой руке и призывно махал правой, мол, ко мне, скорее!..

Из динамиков шёл плотный, как из туннеля под Ла-Маншем, гул.

Подбежавшие совбезовцы уставились в экран, в котором гудела, галдела, клокотала и бушевала многотысячная пёстрая людская замесь, не только заполонившая Триумфальную площадь, но неисчислимым потоком растекшаяся по Тверской в сторону Белорусского вокзала. Правящая партия России — её многотерпеливый народ — воскресала на глазах…

— А где же ОМОН? — Воскликнул организатор мальчишника.

— ОМОН в казармах, — виновато ответствовал Нургалиев, добавив, что ещё в пятницу из Администрации президента поступило чёткое указание митинг на Триумфальной не калечить.

Нарышкин мгновенно отмежевался от возможных подозрений товарищей и театрально развёл руками, дескать, никаких таких указаний через него не проходило.

— Ах, ребята, всё не так, всё не так, ребята! — Неожиданно к месту процитировал хозяин дачи. — А если Его амерызазомбировали со спутника? Например, через GPS?.. Что делать будем? Правильно, Сергей Викторович! Давайте начнём с шашлыка и Курвуазье!..

Воскресенье, 22-е, Москва. Митинг на Триумфальной Киев. Есть контакт!

Хотя митинг был назначен на 12 часов, но уже с 11-ти люди стали заполнять площадь вокруг памятника пролетарскому поэту, чтобы забить места поближе к трибуне, которой служили два бортовых КамАЗа, состыкованных задами.

Море разномастных знамён, транспарантов, портретов с язвительными подписями. На переднем плане бросается в глаза транспарант с броской красной надписью на синем поле — “К двадцатилетию Свободной России — свободу её народу!”

Вот в кузовы грузовиков взбираются по приставной лестнице Гарри Каспаров, Борис Немцов, Владимир Рыжков, Эдуард Лимонов, Валерия Новодворская, десяток других, молодых и амбициозных. Людмилу Алексееву поднять на трибуну сил не хватает, и её оставляют сидеть у основания сооружения на припасённом для матроны пластмассовом креслице. Рядом усаживаются на стулья два угрюмых, похожих на Валуева, охранника.

Народ шумит прибоем. То там, то здесь взвизгивает музыка из сотен карманных и мобильных устройств. Непрестанно требуют к себе внимания владельцев сотовые телефоны. На трибуне установлены и проверены микрофоны. Десятки корреспондентов СМИ, радио и ТВ толкутся в первых рядах митингующих, снимая всё и всех.

Пора начинать. Так и хочется продолжить по классику — “Чего они мешкают?”, но никакой драмы под ковром не произошло, а просто кого-то ждали. Вот двое мужчин, подсаживаемые телохранителями, неуклюже взбираются на трибуну, присоединяются к улыбающимся организаторам митинга, пожимают им руки, поворачиваются к толпе, которая замирает на секунду, вглядываясь в новеньких, а затем едино выдыхает: “Хо-дор!”..

Ходорковский и Лебедев радостно машут руками народу. Борис Немцов берёт микрофон и начинает действо.