Кремлёвские тайны

Правители страны, а также многочисленные кланы и семьи, приближенные к правителям, а также лоббисты и отраслевые и профессиональные мафии, а также местные «элиты», а также группы неформального регионального влияния (сиречь бандиты) весьма впечатляются успехами жидомасонов в их заговоре и пытаются на свои лады учудить свои заговоры.

Действительно, то там, то сям даже дилетантам удаются сравнительно несложные заговоры. Но если заговор прост, то результат его никто не замечает, да и толку от него мало. Ну, нефтяную компанию оттяпали, ну пристрелили конкурента – разве это дела?

Как видно из такого изложения, заговоры есть ни что иное, как открытые эгрегоры. Действительно, они демонстрируют все признаки открытых эгрегоров: они нестабильны, перенасыщены и неравновесны. Простые эгрегоры, соответствующие несложным заговорам, могут не взаимодействовать друг с другом и реализовываться, ведь именно благодаря своей перенасыщенности энергией они надежно закрыты снизу.

Но мы знаем, что всех интересуют заговоры сложные, а они-то как раз натыкаются на резкое возрастание управленческих издержек и, как следствие, чреваты потерей управляемости.

Помните, на прошлой лекции я рисовал вам кластеры. Так вот, доказано, кажется Бёллем, что если суммарная сложность заговора, то есть всех связей конусообразного кластера равна эль, то сумма энергетических затрат на управление таким кластером равна эль квадрат, деленное на два пи в квадрате. Доказательство достаточно просто, я его опущу.

Как это влияет на эгрегор такого заговора? А вот как – эгрегор всегда открыт, ибо нечем закрыть его расширение книзу, все уходит на поддержание энергетического барьера около его вершины и по бокам.

На практике это можно выглядит следующим образом. .

Сначала все идет как по маслу и заговорщики, уже чувствуя в руках хвост Судьбы, формируют заговоры помасштабнее. Но вдруг они натыкаются на какой-то необъяснимый бардак, на неумолимую энтропию, которая разваливает сложные конструкции, превращая их в позорный или смехотворный маразм.

Неудачливые заговорщики, а также неосведомленная общественность принимаются выдвигать и обсуждать версии о сверхзаговоре, коему провалившийся заговор был как будто бы ширмой и отвлекающим маневром. А дальше происходит эскалация маразма на новый качественней уровень. Участники бездарно развалившегося или не достигшего поставленных целей заговора вынуждены признать или дать понять, что на самом деле все «шло по плану», и что достигнутые ими цели просто не видны постороннему наблюдателю. Даже отрицая это и честно признаваясь в неудаче, они не могут сбросить с себя тень сверхзаговора и только усиливают подозрения.

Вокруг заговоров создается индустрия: комментаторы и политологи изощряются в версиях, журналисты роют компроматы, результаты опросов общественного мнения становятся резиноподобными, мошенники и политтехнологи всех мастей паразитируют на заговорщиках, чиновники осваивают новый эзопов язык и сами с удовольствием к месту и не к месту намекают на нечто запредельное и необъяснимое. Да и народ пристрастился везде искать второе и третье дно, газеты специальные выходят, писатели романы пишут вовсю.

Там, где слишком много людей кормятся, возникает положительная обратная связь: чем больше заговоров, тем больше разговоров о заговорах, тем больше веры в действенность заговоров, тем больше народу стремится что-то в этой обстановке для себя выгадать, тем больше заговоров и т.д. Сама истинная природа происходящего и причинность пропадают в груде версий, комментариев, обсуждений и т.д.

То есть мы видим рождение несомненно нового эгрегора, назовем его конспиративным, с признаками замкнутости снизу, самостабилизацией и отрицательной производной по энергетике. А что все это как не явные признаки закрытого эргегора по Вышеславцеву?

– А по Попперу? – вдруг звонко выкрикнула Наташка.

– Кому по попперу? – не понял лектор.

Сидевший за передней партой экономический обозреватель «Прозрачного бизнеса» обернулся и грозно отчитал нас:

– Девушки, здесь лекция, а не мужской стриптиз. Ведите себя.

– Очевидно, девушки имели в виду Карла Поппера, – нашелся лектор. – да, действительно, в характеристиках конспиративного эгрегора ясно проглядывают ассоциативные связи с понятием нефальсифицируемости по Попперу. Спасибо, это интересное замечание. Но мы сейчас не будем отвлекаться.

Итак, глядите. Я нарисую это для наглядности. Мы имеем… – мел застучал по доске, – вот эгрегоры заговоров, вот их вершинки, вот их открытые донышки… а вот и наш энергетически отрицательно направленный конспирологический эгрегор и его замыкание.