Кремниевое сердце (СИ)

- Что ты мне вколол... - подняла она свой взгляд и обомлела. Казалось, что на минуту просто застыла и пыталась протереть глаза - просто не верила, что видит перед собой. У этого человека вместо лица была чёрное стекло, за которыми еле угадывались два горизонтально установленных окуляра. В её разгорячившемся сознании этого не могло быть - роботу, если он не андроид, незачем одеваться как человек... это бессмысленно. Вот именно, что бессмысленно, повторила Кристина, поэтому она и пришла к выводу, что скорее всего её просто глючит на фоне всего того бардака, который она сегодня пережила. Плюс помноженное на её теперешнее состояние. На счёт последнего сомневаться не стоило, ибо в глазах уже совсем помутнело, а тело переставало слушаться. Значит какой бы в неё наркотик не ввели - он уже работает.

Прежде, чем отрубиться под рёв дизельного двигателя, у Кристины метнулась последняя мысль: "Точно приглючило".

Наивная.

Глава 5

- Просыпайся, милая, - мягко вошёл чужой голос в её маленький мирок.

- Что?.. Где я? - проговаривала Кристина сонным голосом. Она с трудом открывает глаза и сквозь пелену в них видит три наседающие на неё расплывчатые фигуры, вокруг которых озарялся ослепительный свет. Словно она парила в белоснежном космосе вместе с тремя тенями, а вокруг - бескрайняя и безмолвная пустота.

- Тихо-тихо, моё золотце. - причитала женщина, голос которой был до слёз знакомым. - Всё позади. Слава Богу, всё позади...

Образы пролетают один за одним, выныривают из самых глубин памяти - тёплые, приятные. И они, закручиваясь в водоворот, сплетаются в одну верную фигуру, при виде которой всё становится осмысленным, правильным.

- Мама?..

- Да, милая, да!

- Мама!.. - обрадовалась Кристина, стараясь разглядеть её, но образовавшаяся слезинка в глазах размывала и так мутный взгляд. - Где папа?

- Я здесь, дорогая, - кто-то нежно взял её за ладонь немного грубыми руками. В них угадывались те самые отцовские, благодаря которым в детстве она могла летать, изображая самолётик. Руки в сторону, носочки вместе, голову вперёд - и рассекать воздух под свой радостный смех.

- С вашей дочкой всё в порядке, - звучал бодрый голос доктора Косселя, успокаивающий до полного расслабления. - её жизнь вне опасности.

- Я очнулась?.. - моргала Кристина, лишь бы унять пелену и как можно быстрее взглянуть на своих родителей. Чтобы посмотреть, как они изменились за это время, насколько состарились. И исчез ли блеск в их глазах - именно этого так не хотелось ей. Она желала только одного - дабы любовь родителей друг к другу оставалась такой же крепкой, как и в её воспоминаниях. Эгоистично - но такова мимолётная мечта.

- Да, да! Теперь ты снова с нами, - всхлипывающая мама прижалась к груди своей дочурки, как и любая другая мать бы не отпускала своё чадо после долгой разлуки. Особенно все эти годы зная, что твоя кровинка лежит замороженная в криокапсуле, подобной гробу. И может быть никогда уже не проснётся. Но чудо всё же свершилось и теперь она может передать своё тепло дочурке, которое медленно, но уверенно передавалось к пробуждающейся подопытной.

- Мне приснился сон... плохой сон...

- Но теперь ты снова с нами, - по её голове ласково соскользнула папина рука, с упоением гладя своё очнувшееся чадо.

- А где... где Серёжка?..

- Он... - проглотила язык мама и чуть не разревелась.

- Что? Что с ним, - жадно поглощала воздух Кристина и хотела вскочить, но мышцы её предательски не слушались. В один миг томного ожидания ответа перед её глазами пронеслось слишком много чудовищных картин, служащими идеальным сортом топлива в котёл её забившегося подобно отбойному молотку сердца.

- Сергей, - голос папы вымученно сдерживается и старается быть серьёзным, лишь бы, как и мама, не сорваться, - он как и все мы...

- Как все вы?..

- Он, как и все мы, ушли.

- Не понимаю... - голос дрогнул.

- Тут нечего понимать, просто взгляни, - папины пальцы нежно опустились на подбородок Кристины и медленно повернул её голову налево.

Пелена резко пропала - зрение тут же вернулось ей по мановению палочки. Но от увиденного девушке хотелось вернуть всё взад, когда ничего не видела, когда была среди ослепительной пустоту, когда находилась рядом с родителями. Ведь теперь она в одиночестве стояла посреди своего любимого Парка Горького, выгоравшего ненасытным огнём. Пламя было повсюду, оно завладело каждым деревцем, газоном, клумбой, лавкой, лежаком. Казалось, что даже фонарные столбы горят.

- Серёжа!.. - в отчаянии выкрикнула она, совсем не понимая почему её брат должен быть именно среди этого ада. Только подсказка растворившегося в небытии отца указывала, что негодник должен ошиваться где-то здесь. Посреди развернувшейся преисподней.