Крепче цепей

— Твоя забота обо мне, право же, трогательна. Аркад, но вот твое представление о моих возможностях ошибочно. — И Эсабиан начал хвастаться своим урианским оружием перед недоверчивым Панархом.

Это все уже устарело — зачем же Эсабиан это передает? «Трудновато ему, должно быть, держать в руках своих рифтеров», — подумала Седри.

И мысли ее тут же вернулись к собственной проблеме: бывший Архон Тимбервелла как-то узнал о ее прошлом и теперь угрожает ее разоблачить.

«Я восхищаюсь вами, — с юмористическими нотками шептал вкрадчивый голос. — Вы ловко воспользовались этой заварухой. Для вас найдется место в новом правительстве — только нужно быть благоразумной и знать, когда следует бороться, а когда подчиняться тем, у кого больше опыта...»

В ней вспыхнул гнев. Дулу не лгал — сила действительно на его стороне. Не так уж важно, где она ошиблась, заметая следы. Он знает — и она либо даст ему то, что он хочет, либо умрет. Она должна принять решение здесь и сейчас.

«Я хочу знать, что прячет Найберг», — сказал он.

Она сжала руки еще сильнее. Ее босуэлл продолжал записывать. Еще не поздно выключить его.

Но если она проявит благородство и умрет, он найдет себе более покорное орудие — того, кто никогда не станет работать против него.

— Ну что, Аркад, хочешь узнать свою дальнейшую судьбу? — хвастливо произнес бори.

Седри обратила взгляд на нового Эренарха, тихо стоящего перед голограммой. О его собственном чудесном спасении ходили темные слухи. Верны ли они? Его поведение здесь озадачивало: он до сих пор не признал своего отца мертвым и не приступил к созыву нового правительства. Может быть, он ждал чего-то в этом роде?

Сейчас его эмоции были ясны каждому. Бледный, страдающий, с потемневшими от гнева глазами, он смотрел, как бори принес два контейнера и поставил их на пол.

— Я не сомневаюсь, большую часть прошедших двадцати лет ты провел, выдумывая что-нибудь особо кровавое, и ничто не остановит тебя... — все тем же слабым голосом промолвил Панарх.

Эсабиан улыбнулся.

— Мне нет нужды марать руки, убивая тебя, — узники Геенны сами сделают это за меня.

По кольцу офицеров пробежал ропот. Пальцы Эренарха сжались в кулаки и снова разогнулись.

Бори опять изрек что-то хвастливое, должарианец ему ответил. Седри, перед которой разверзлась собственная пропасть, отбросила все мысли и только смотрела.

Бори осветил контейнеры, и все увидели лежащие в них головы наследников престола. Эсабиан начал говорить что-то, но Седри пропустила это мимо ушей. Теперь это всего лишь ритуал: торжествующий победитель проводит в цепях своего царственного пленника, чтобы внушить покорность новым подданным.

Но ее поразило в самое сердце горе на лице Панарха, которое отразил, как в зеркале, его стоящий здесь сын. Однако Панарх, сделав усилие, снова напустил на себя проклятую дулускую невозмутимость, у Эренарха же заблестели глаза, и он сердито смахнул с них слезы.

— Уж не изменил ли тебе твой хваленый ум? — насмехался Эсабиан. — Ты, который потерял империю, флот, наследников! Ты, которому так и не удалось проникнуть в тайны Ура! Я сумел, и теперь я управляю урианскими энергиями так же легко, как эта штука управляет тобой. — Тут бори активизировал шоковый ошейник. Панарх, корчась, упал на колени и скоро распростерся у ног победителя.

Голограмма померкла, и ее сменила другая: планета Минерва, охваченная огнем.

Найберг сделал знак, и трансляция прекратилась.

— Благодарю вас, — сказал Эренарх и вышел в сопровождении своего телохранителя.

После недолгой тишины зал наполнился голосами: гневными, взволнованными, клянущимися отомстить.

Седри выключила босуэлл и поправила рукав, прежде чем опустить руки.

«Ты получишь свой секрет, Тау Шривашти, — угрюмо подумала она. Горе Панарха и его единственного оставшегося в живых сына до сих пор стояло у нее перед глазами. — Быть может, у тебя достанет сил, чтобы победить это чудовище. И тогда... тогда...»

Образы удрученных Аркадов продолжали плавать перед ней в коридоре, когда она последовала за другими офицерами к выходу. Убежденная, что в них заключается ее смертный приговор, она испытала странное облегчение. Кто-нибудь да отдаст ее в руки правосудия — либо Тимбервелл, либо она сама.

Но сначала она позаботится, чтобы правосудие восторжествовало для тех, кто умер раньше нее.

* * *

ПЕРВОСТЕПЕННАЯ ВАЖНОСТЬ, БУДУЩЕЕ НЕЯСНО, УРОВЕНЬ ОПАСНОСТИ ДВА, ПОДЧИНЕНИЕ...

Тенноглифы погасли, и Осри выругался про себя, когда непрочная паутина понимания, которую он так старательно плел, исчезла вместе с ними. Не надо было заходить за пределы преподаваемых в Академии основ тактической семиотики — с введением новой нонрелятивистской символики он чувствовал себя чуть ли не идиотом. Счастье еще, что его, как связного между Флотом и отцовским проектом «Юпитер», не заставят переводить эту муру в реальное время.