– Мистер Эллис скажет тебе, что это подарок. И отчасти это так и есть. Ты сможешь потратить эти деньги, на что пожелаешь. Но ты же понимаешь, для чего это, верно? Мистер Эллис хочет попросить тебя об одолжении.
Рут молчала.
– Да-да, именно так, – продолжал Кэл Кули. – Он хочет, чтобы ты навестила свою маму в Конкорде. И отвезти тебя туда должен я.
Они стояли в дверном проеме. Руки Кэла, лежащие на широких плечах Рут, казались ей ужасно тяжелыми. Они простояли так довольно долго.
– Сделайте это, юная леди, – наконец проговорил Кэл.
– Вот дерьмо, – процедила сквозь зубы Рут. Кэл опустил руки.
– Просто возьми деньги, – посоветовал ей Кэл. – Лучше с ним не спорить.
– Я с ним сроду не спорила.
– Возьми деньги и веди себя прилично. Потом обговорим детали.
Кэл Кули вышел в коридор и направился к другой двери. Он постучал и шепнул Рут:
– Ты же хотела этого? Узнать, в чем дело, верно? Чтобы никаких сюрпризов. Ты же хочешь знать, что происходит, да?
Он открыл дверь нараспашку. Рут переступила порог. Дверь с красивым шорохом закрылась за ней, словно зашелестела дорогая ткань.
Рут оказалась в спальне мистера Эллиса.
Кровать была застелена и выглядела так, словно на ней никто никогда не спал. Казалось, что белье изготовлено одновременно с самой кроватью и то ли прибито, то ли приклеено к дереву. Кровать словно бы сошла с витрины дорогого магазина. Вдоль стен стояли книжные шкафы, наполненные рядами книг в темных переплетах. Почти все они были одинакового цвета, будто мистер Эллис когда-то купил один томик, а потом размножил его. В камине горел огонь. На каминной доске стояли тяжелые охотничьи муляжи подсадных уток. На стенах, покрытых старыми обоями, висели картины в рамах с изображениями парусных кораблей.
Мистер Эллис сидел у камина в большом вольтеровском кресле. Он был очень, очень старый и худой. Он был по пояс укрыт пледом, совершенно лысый, казалось, кожа у него на голове тоненькая, как папиросная бумага, и холодная. Он протянул старческие руки к Рут Томас. Его тускло-голубые глаза наполнились слезами.
– Рада вас видеть, мистер Эллис, – сказала Рут.
Старик улыбнулся. Улыбка словно прилипла к его губам.
4
Странствуя по дну в поисках добычи, омар проворно передвигается на тонких лапках. Когда его вытаскивают из воды, он может только ползти, поскольку его хрупкие ножки не в состоянии выдержать большой вес тела и клешней.
В тот вечер, когда Рут Томас сообщила отцу, что побывала в Эллис-Хаусе, он сказал:
– Мне плевать, с кем ты проводишь время, Рут.
Рут отправилась на поиски отца сразу же, как только ушла от мистера Эллиса. Она спустилась к гавани и увидела, что отцовская лодка стоит у причала. Другие рыбаки сказали ей, что он уже давно закончил работу. Она заглянула домой, но отца там не оказалось. Тогда Рут села на велосипед и поехала к дому братьев Адамсов, чтобы узнать, не зашел ли ее отец к ним выпить. Так и оказалось.
Ее отец и Ангус Адамс, с откупоренными бутылками пива, сидели на крыльце, откинувшись на спинки раскладных стульев. У ног Ангуса лежала собака Сенатора Саймона, Куки. Она высунула язык и тяжело дышала. Вечерело. Небо стало мерцающим, золотистым. Невысоко, почти над самыми головами людей быстро проносились летучие мыши. Рут бросила велосипед во дворе и поднялась на крыльцо.
– Привет, пап.
– Привет, малышка.
– Здрасьте, мистер Адамс.
– Привет, Рут.
– Ну, как поживает омаровый бизнес?
– Блеск, просто блеск, – ответил Ангус. – Вот, откладываю денежки, хочу ружьишко прикупить и застрелиться.
Ангус Адамс, в отличие от своего брата-двойняшки, к старости стал худеть. Кожа у него была сухая и потрескавшаяся из-за того, что он много лет в любую погоду выходил в море. Он постоянно щурился, словно смотрел на залитое солнцем поле. Он почти оглох, поскольку почти всю жизнь просидел рядом с оглушительно грохочущими лодочными моторами, и стал разговаривать громко. Почти всех обитателей Форт-Найлза он ненавидел, а когда начинал объяснять, кого и почему он ненавидит, заткнуть его было невозможно.