Крепкие узы (ЛП)

Она кинула на него убийственный взгляд.

— С тобой все в порядке?

Венера обнаружила стоящего за ней Кунсайта, который смотрел на нее взглядом, который, наверно, должен был выражать беспокойство, но больше походил на неодобрительный.

— Да, со мной… Вообще-то, нет, нет, со мной не все хорошо, я очень, очень расстроена!

Все, кто стоял рядом с ней, с удивлением наблюдали за тем, как Венера сдергивает свою тиару и швыряет ее на землю.

— Что стряслось, Мина? То есть, Венера, — поинтересовалась Сейлор Мун, принимая человеческую форму.

— Ты ранена? — спросил Кунсайт ровно.

Венера вздернула руки к небу.

— Я не ранена! Я взбешена!

Все вокруг, за исключением Кунсайта, отступили на шаг назад.

— Я могу понять, но не думаешь ли ты… — начал он.

— Ты! — она резко развернулась к нему. — Заткнись.

Кунсайт внимательно наблюдал за ней, старательно скрывая свой шок. Он развоплотился в секунду, и его примеру последовали остальные.

— Минако, — вновь начал он.

Минако, без всяких предисловий, обвила его шею руками и впилась в него самым агрессивным поцелуем, на который была способна.

Все замерли.

В любой другой раз, Коннор, может, и удивился бы, но за секунду до того, как она накинулась на него, он успел заметить эту искру в ее глазах (которая знаменовала, что она собиралась выкинуть что-то поистине неразумное и импульсивное), что дало ему приблизительно полторы секунды на то, чтобы принять решение. Обычно, он предпочитал большее количество времени на принятие решений, выискивание всяких «за» и «против», продумывание возможных последствий и планирование действий, но, к счастью для Минако, это решение Коннор принял задолго до этого момента. Он обдумывал его в такси, и в эпицентре битве, зажатый между двумя врагами. В такие моменты жизнь казалась особенно короткой, а в свете событий Серебряного Тысячелетия; в свете того, что он не признался в своих чувствах ни тогда, ни сейчас; в свете множества событий, такое решение казалось логичным — использовать все возможное время и возможности здесь и сейчас.

И таким образом, к величайшему изумлению Минако, Коннор не отстранился от нее, а, наоборот, обнял ее за талию и притянул ее ближе к себе. Минако бы даже взвизгнула, если бы Коннор не зажал ей рот своим страстным поцелуем. Коннор ничего не смог с собой поделать — он хотел сделать это на протяжении почти тысячи лет (плюс-минус пару лет).

Уже не обращая никакого внимания на происходящее вокруг, эти двое даже не заметили, как их окутал золотой свет, за которым, словно летний дождик, последовали маленькие, практически незначительные воспоминания, которые нисколько не отвлекли их от текущего занятия. Они оторвались друг от друга, хватая ртом воздух, продолжая легко касаться друг друга губами во время своей речи:

— Я… этого… не… ожидала, — выдавила Минако, пока Коннор продолжал прерывать ее.

— Сюрприз, — прошептал он, двигаясь губами от щеки к ее уху.

— Надо было сделать это раньше. Щекотно!

— Ты слишком много болтаешь, — выдохнул он и притянул ее губы ближе, чувствуя, как она хихикает, даже когда они продолжили.

Лоб Минако словно стал теплее. Это ее воображение, или на месте метки Венеры на лбу начинает разгораться огонь?

— Ты светишься, — заметил Коннор вскользь, положив руку ей на бедра, чтобы притянуть ее выше.

— Ты… тоже, — выдохнула она, обвив его шею, и запрокинув голову назад, удлиняя их поцелуи.

— Это… нормально? — успел поинтересовался он прежде, чем она зарылась пальцами в его волосы, и он позабыл о теме их разговора.

— Ты… слишком много… думаешь, — пробормотала Мина.

— Гхем.

Минако подумала о том, что она о чем-то подзабыла, и никак не могла вспомнить — Коннор притягивал к себе все ее внимание.

— Э… Ребят…

Коннор ощутил, как она собирается посмотреть в сторону и тихо зарычал, чем вновь привлек ее внимание к себе.

— Юма! — завизжала Ами.

Мина и Коннор моментально отпрянули друг от друга, незамедлительно вставая в боевую позу.

— Где? — вскрикнули они одновременно.

Они обнаружили, что все, не сводя глаз, смотрят на них. Ами старательно работала на своем компьютере, но ее уши приняли абсолютно красный оттенок. Усаги и Макото выглядели так, словно смотрели свою любимую кулинарную передачу, делая всяческие пометки. Мамору и Зой скрестили руки на груди и выглядели весьма впечатленными, Нолан и Луна, напротив, возмущенными, а Сецуна смущенной. А Артемис, казалось, готов был начать убивать, словно маньяк.

— О, юмы нет… — раздался тихий голосок Ами. — Я просто… сказала…

И вот тут Мина пришла в себя. Медленно, отразив всю горечь, ее лицо приобрело совершенно алый оттенок.

— Вот, блин, — простонала она, даже не решаясь взглянуть на Коннора. Тот, надо сказать, сумел не покраснеть, но его лицо стало настолько непроницаемым, что, казалось, его сделали из камня. Он опозорил себя на глазах у своих людей. Оно того стоило, конечно, но…

Мамору и Зой прыснули от неконтролируемого смеха.

— Ты «светишься»! — выдавил Зой.

Мина вскрикнула.

— Это же был наш первый поцелуй, — прошептала она в ужасе.

— И это то еще начало, Ви-чан! — подмигнула Макото. — Отличная работа!

Минако зарылась лицом в ладони.