Крепкий орешек Джонс и нарисованный город

Как только она присмотрелась, она увидела в глазах Лулу маленький красный огонёк размером с булавочный укол и услышала ровное механическое гудение.

Орешек сунула руку под кардиган.

– Ах, как это мило с вашей стороны, Лулу.

– Не стоит благодарности. Я счастлива, что могу помочь. Радужное озеро уже во-о-он там.

Панда отвернулась, чтобы показать направление, и Орешек воспользовалась случаем.

С быстротой молнии она выхватила маркер и трижды очертила сплошной линией ноги Лулу. Потом что было сил дёрнула за концы.

– Орешек! Ты что?! – вскрикнула Лялябет, когда Лулу повалилась лицом на тротуар.

– Надо бежать отсюда! Живо! – закричала Орешек.

– Лулу, вы не ушиблись? – запричитал Роквелл и, не обращая внимания на Орешка, бросился к раненой медведице, чтобы помочь подняться. – Простите. Кое-кто из моих друзей, видно, сошёл с ума.

Панда вскочила на четвереньки и повернулась к нему. Роквелл в ужасе отпрянул. Цветы на голове у Лулу сломались и висели теперь как попало. А главное, глаза её пылали ярким красным огнём и смотрели уже не так дружелюбно, как пару секунд назад. Вместо улыбчивого рта отворилась маленькая механическая дверца, и голос – не ласковый, не приветливый – взревел:

– ТРЕВОГА! ТРЕВОГА! ОБНАРУЖЕНЫ ЗАГОВОРЩИКИ!

И вновь их оглушил знакомый пронзительный звук.

50. Птица? Самолёт?

– Сюда! – крикнула Орешек и метнулась между гигантским рожком мороженого и огромным подсолнухом.

Штришок схватил в зубы нарисованную маркером верёвку, обвивавшую ноги Лулу, и резко потянул, опрокидывая панду на спину. Покончив с этим, он бросился в переулок следом за детьми.

– ЗАГОВОРЩИКИ! НИ С МЕСТА! – загрохотала Лулу Кавайи. Разорвав верёвку, она с невероятной прытью вскочила на ноги и бросилась вдогонку за беглецами.

Орешек, Роквелл, Лялябет и Штришок мчались по дороге, огибавшей Ленту и вымощенной квадратиками розового и жёлтого бисквита. Он был мягкий, пористый, и уже совсем скоро их перемазанные бисквитом ноги отяжелели, и бежать стало трудно.

– В кусты! Живее! – закричала Орешек.

Слева от них росла низенькая бледно-розовая живая изгородь. Они укрылись за ней.

Прижимаясь пониже к земле, Орешек заметила, как Лялябет ухватила пригоршню розового куста.

– М-м-м-м! Сладкая вата! – промычала она, набивая рот. Обычно мама не разрешала им есть столько сахара.

– Тише! Она идёт, – сказал Роквелл.

Лулу Кавайи тяжело вышагивала по жёлто-розовой дорожке прямиком к ним. Лялябет, видимо, не сознавая всей опасности положения, пожирала сладкую розовую паутину, как будто не ела ничего несколько месяцев.

– Эль-Би, перестань! – настойчиво прошептала Орешек.

Малышка с невинным видом взглянула на сестру и рыгнула, издав самый глубокий, самый громкий и самый долгий звук в истории пищеварительной системы человека.

Красные глаза Лулу тут же повернулись в их сторону.

– ПОПАЛИСЬ!

Внезапно у них над головой раздался свист. Они посмотрели вверх.

– Это… что… летучий сервант? – вытаращил глаза Роквелл.

– Э-э… похоже на то, – ответила Орешек.

И действительно, в нескольких метрах над головой парил очаровательный предмет старинной мебели, изготовленный из цельного ореха. Сверху, пригнувшись в позе сёрфингиста, стоял очень мускулистый человек, одетый в тёмно-коричневое обтягивающее трико с большой буквой «С» на груди и длинном зелёном плаще, развевающемся за спиной. Позади него раскачивался в воздухе журнальный столик, левитировал комод, насмехалось над законами гравитации письменное бюро, реяла прикроватная тумбочка.

– Вы кто? – закричал Роквелл.

– Приветствую, граждане! – закричал в ответ человек. – Я Столовóй! Сражаюсь за правду и справедливость, и за уютнейший уголок для ужина! Торопитесь! Хватайте изящно выгнутую ножку серванта и забирайтесь наверх!

51. Столовой

Роквелл ухватился за ножку и с помощью Столового запрыгнул на сервант. Затем они вдвоём помогли взобраться Орешку, Лялябет и Штришку, пока до них не дотянулась Лулу Кавайи. Разъярённая панда чуть было не вцепилась им в ноги, но было поздно.

– УСИЛЕННАЯ ТРЕВОГА! УСИЛЕННАЯ ТРЕВОГА! – взревела она. – ЗАГОВОРЩИКИ СПАСАЮТСЯ БЕГСТВОМ!

– Волшебная сила дерева! – крикнул Столовой. – Летим!

И удивительный поезд из столов и столиков взмыл на несколько метров выше и стремительно полетел прочь из Чудо-квартала. Орешек беспомощно смотрела, как Спираль становится всё меньше и меньше, постепенно исчезая вдали.

– Прости, папа, – прошептала она, – мы почти дошли.

Все пятеро, стоя на серванте, тесно прижимались друг к другу.

– Нельзя лететь в такой тесноте! – героически возвестил мускулистый супергерой. – Скоро начнём снижаться! Я приготовил каждому по столу! Займите свои места!

Штришок перепрыгнул на тумбочку, Лялябет – на письменное бюро, Орешек на комод, а Роквелл на журнальный столик. Все четверо приняли позу сёрфингиста – точь-в-точь как показывал Столовой.

Роквелл заулыбался.

– «Волшебная сила дерева»? – рассмеялся он. – Это у вас поговорка такая?

– Да! – с довольным видом кивнул Столовой. Любое предложение, которое он произносил, будто заканчивалось восклицательным знаком.