Крепкий орешек II. Шесть дней Кондора [сборник]

— Чертовы цепи! — сказал Эсперансо, потирая ногу. — Сынок, ты не мог бы снять их? — парень молчал. — Ты думаешь, я смогу убежать куда-нибудь отсюда?

Солдатик сжал губы. Этот человек, сидевший напротив, смотрел на него добрыми, чуть прищуренными глазами. На лице его было написано страдание и усталость. Конечно, о нем говорили, бог весть что. И что он убийца, и мафиози, и многое еще… Но… кто может разобраться в делах больших людей?

— Извините, генерал. Мне не разрешили этого делать, — в его голосе звучало сожаление. Но приказ есть приказ.

— Хорошо, сынок, хорошо, — покорно согласился Эсперансо. — Ты прекрасный солдат, — он немного помолчал и достал из нагрудного кармана кителя сигару (цепи пс помешали ему это сделать). — Может, вместо свободы дашь мне огоньку?

Хуан, так звали солдатика, на минуту задумался. Ему строго-настрого запретили общаться с пленником. Но ведь дать прикурить генералу, который к тому же назвал тебя «прекрасным солдатом», когда ты отказался снять с него кандалы, это не общение. Все равно как подать жаждущему стакан воды…

Эсперансо ждал. Подойдет или нет? Он мял в пальцах сигару, опасаясь сломать ее, выдать волнение. Только бы подошел.

Взгляд его оставался таким же скорбным и покорным, как у мученика, невинно страдающего за свою веру.

Солдатик еще потоптался на месте. Потом полез в карман форменных брюк, извлек зажигалку и медленно направился к генералу. Остановившись в метре от пленника, он щелкнул колпачком и протянул чуть дрожащую от напряжения руку.

Эсперансо откусил кончик сигары и потянулся к огню, который слегка подрагивал в полумраке отсека.

— Спасибо, сынок.

Он с удовольствием затянулся и проводил взглядом мальчишку, который, пятясь, отошел на место.

Ничего, сосунок, главное — начало положено.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Пауэлс — чернокожий полицейский с огромными карими глазами на круглом, вечно сияющем, лице, — сидел за столом в родном участке и уписывал пончики.

Пончики он обожал. Он мог поглощать их десятками. Пол даже стыдился этой своей привязанности. И когда приходилось расплачиваться в булочной, на удивленные взгляды продавцов всегда бормотал, оправдываясь, что его беременная жена не может без них обойтись. И это для нее. На самом деле из-за этой слабости он сам уже выглядел, как беременная женщина на восьмом месяце.

Весь участок знал о его пылкой любви и слегка подсмеивался над ним. Но не зло, потому что Пол был отличным парнем и неплохим полицейским. А что он постоянно жует, так ведь это никому не мешает. Есть гораздо худшие пороки, и люди мирятся с ними.

На столе резко звякнул телефон.

Пауэлс отодвинул пакет и взял трубку правой рукой, продолжая двумя пальцами левой сжимать надкусанный пончик.

— Пол слушает.

Джон прислонясь к стойке авиакомпании «Нортутс» (наконец-то он разглядел табличку) звонил в Лос-Анджелес единственному человеку, который сейчас мог ему помочь.

— Пол Пауэлс слушает, — пророкотала трубка.

Маклейн увидел друга так ясно, будто тот сейчас находился рядом. Он усмехнулся.

— Привет, инспектор. Для начала положи этот кусочек себе в рот.

— О, Джон, привет! Как дела? Ты откуда?

— Из Вашингтона. Я здесь в гостях у родителей своей жены.

— А… Ну и как родители твоей жены? Очень любят полицейских?

— Перестань. Все нормально, Пол, — Джон покосился на девушку, которая с нескрываемым любопытством уставилась на странного мужчину. — Да ничего особенного… Да. Я здесь в аэропорту Далласа. Слушай, факс, который тебе недавно поставили, работает? Скажи мне номер.

— 555-32-12, — ясно. — Джон не может говорить нормально. Какого черта он забрался в аэропорт?

— Так. — Маклейн взял еще лист бумаги и, извиняясь, улыбнулся служащей. — …32–12. Подожди немного, — он потянулся к факсу, стоящему на столе. — Извините.

— Ты что-то хочешь передать?

— Точно. Сейчас кое-что к тебе перейдет, — и прижав трубку плечом, спросил у служащей: — какой стороной вставить лист?

— Не имеет значения, — Сью — так звали блондинку — улыбнулась. Этот парень ей явно нравился. Она поправила бумагу и быстро набрала на клавишах нужный номер.

— Принимай, — Джон кивком поблагодарил девушку.

Пол положил трубку и перешел в другую комнату, туда, где стоял факс. По дороге он-таки умудрился дожевать свой пончик.

На бумаге красовалась чья-то пятерня.

— Прекрасно. Это твои отпечатки пальцев?

— Нет. — ответил Джон. — Это лапа одного парня. Я хотел бы, чтобы ты проверил его по картотеке Интерпола.

Пауэлс присвистнул. Ничего себе рождественские празднички у родственников! Нет, Маклейн, точно, снова влез в какое-то дерьмо. Но помочь все-таки надо.

— Хорошо, — и, не выдержав, — спросил: — А что за дело?

— Да так, — замялся Джон. — Ничего особенного. Просто предчувствие.

— Лучше бы ты предчувствовал, кто и когда будет грабить банк, — хмыкнул Пол.

Но друг не ответил на шутку.

— Мой номер факса… — Маклейн вопросительно посмотрел на девицу.

— Вверху страницы, — подсказала она.

— Вверху страницы, которую ты получил,

Пол вытащил лист. В верхнем углу стоял номер факса и надпись: «Аэропорт Далласа».