Крепкий орешек II. Шесть дней Кондора [сборник]

— Это невозможно, Маклейн! — ответил пилот, стараясь перекричать шум мотора, — Я, конечно, сумасшедший, но не до такой степени! Как ты себе это представляешь? Да от нас мокрого места не останется, а этот мастодонт даже не почувствует нашего комариного укуса!.

Майк, в отличие от Джона, был трезвым парнем. И перспектива валяться обгоревшим среди останков их маленького «чоппера», даже в такой прекрасной компании, ему не. улыбалась.

— Господи, но нужно же что-то делать! — Простонал Джон.

— БАШНЯ ДАЛЛАСА, — прозвучал в наушниках пилота чей-то голос. — БАШНЯ ДАЛЛАСА. ОТВЕЧАЙТЕ. ГОВОРИТ БОРТ 094.

Джон побледнел, он знал, чей это самолет.

— ОТВЕЧАЙТЕ. ГОВОРИТ БОРТ 094. У НАС КОНЧАЕТСЯ ТОПЛИВО. МЫ ВЫНУЖДЕНЫ СОВЕРШИТЬ ЭКСТРЕННУЮ ПОСАДКУ. МЫ САДИМСЯ ЧЕРЕЗ ПЯТЬ МИНУТ.

Дрюдо стоял, склонив голову; и тяжело молчал. И все, кто был в КДП, тоже молчали. Они ничем не могли помочь этим несчастным. Теперь все во власти божьей.

— Да поможет вам бог, — прошептал Сол Барни, уставившись на темное заснеженное поле. В его глазах стояли слёзы/ и от этого они казались бездонными черными озерами на измученном лире.

— Этот самолет сейчас рухнет на землю, — тихо сказал пилот.

— Это самолет моей жены. — эхом ответил Маклейн.

И все повернулись к нему.

Говорят, перёд смертью человек видит всю свою жизнь, словно её прокручивает на кинопленке. Джон увидел ИХ С ХОЛЛИ жизнь. Всю. С первой встречи. С робкого поцелуя… Рождение детей… Ее отъезд в Лос-Анджелес. Их рождественскую встречу и примирение… Страшную схватку с террористами, захватившими здание фирмы «Накатоми»… Ее испуганные глаза, когда она волновалась за него, стоя полу заду шейная с приставленным к виску пистолетом, в лапах вождя этих ублюдков… И последнюю их ночь, когда он просил ее Лететь в Вашингтон…

Какая-то жуткая тоска захлестнула его, словно огромная волна в море во время шторма. Она накрыла Джона не дакая дышать… и нужно было собрать все силы, чтобы сбросить ее, выйти из оцепенения…

— Так… — Он приложил руку к лицу н с силой провел по нему Ладонью, оттянув вниз щеки, словно стараясь снять с себя отвратительную липкую маску. — Зависни над ним.

Нет, ребята, все не так просто, как вам кажется… Не так просто…

* * *

Тоненькая стрелка нервно прыгала на нулевой отметке. Все, кто сидел в кабине, как зачарованные уставились на нее, не понимая, каким чудом они ещё держатся в воздухе. Все. Если немедленно не посадить самолет, он может сорваться в черную пропасть в любую секунду. И Мэл Огилви решился.

— …БАШНЯ ДАЛЛАСА. МЫ САДИМСЯ ЧЕРЕЗ ПЯТЬ МИНУТ…

Он тяжело вздохнул и переключил микрофон на внутреннюю связь.

Ни у кого из пассажиров не оставалось иллюзий относительно причин задержки — по телевизору сообщили, что происходит внизу. Теперь они знали, что их жизнь сейчас в руках Господа и командира корабля. Все сидели притихшие, вжавшись в кресла. Никто не разговаривал, и только р конце салона тихо плакал ребенок.

Неужели это конец? Господи, как все глупо. Как ничтожна человеческая жизнь. Кто сказал, что все зависит от тебя, и человек имеет свободу выбора? Выбора чего? У них выбора не было.

Холли с тоской смотрела в иллюминатор, на огни других самолетов, в которых сидели еще тысячи несчастных, и у них ТОЖЕ НЕ БЫЛО ВЫБОРА.

— ВНИМАНИЕ, ПАССАЖИРЫ, — нарушил тишину голос первого пилота, доносившийся из динамика. — ГОВОРИТ КАПИТАН. У НАС НЕТ ВЫБОРА.

Холли горько усмехнулась. Надо же! И у них его тоже нет!

— МЫ СОВЕРШАЕМ ВЫНУЖДЕННУЮ ПОСАДКУ. ПРИСТЕГНИТЕ РЕМНИ И ПРИМИТЕ ПОЗУ ДЛЯ ВЫНУЖДЕННОЙ ПОСАДКИ.

Все мгновенно зашевелились. Холли помогла соседке справиться с замком ремня. У той от волнения так тряслись руки, что она никак не могла этого сделать.

Стюардессы привели под руки трясущегося журналиста. Он с трудом передвигал ноги и все время бормотал слова благодарности. Когда его усадили в кресло и пристегнули ремень, Торберг откинулся на спинку и, вдруг дико вскрикнув, закрыл бледное лицо руками я зарыдал, даже не пытаясь скрыть своего страха…

Все наклонились вперед, стараясь прижать голову к коленям.

— Господи Иисусе, ради пречистой матери своей, спаси нас, — Холли перекрестилась и опустила голову, полагаясь на волю Божию.

Больше полагаться было не на кого…

Мал Огилви снова включил канал башня.

— БАШНЯ ДАЛЛАСА. МЫ НАЧИНАЕМ СНИЖЕНИЕ. ПОЖАЛУЙСТА, ВЕДИТЕ НАС.

Ну вот и все. Если они выберутся из этого дерьма, нужно идти в церковь и ставить огромную свечу, потому что спасти их сейчас мог только Господь Бог. И то разве что по случаю большого праздника.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

«Боинг» уже вырулил на взлетную полосу. Турбины заревели громче, и самолет покатился быстрее, набирая скорость перед тем, как оторваться от земли. Этот рев заглушал шум винтов «чоппера», который казался комариным писком над ухом рычащего льва.

Они были уже футах в шестидесяти от хвоста исполина.

— Снижайся! — крикнул Маклейн пилоту.

— Вы с ума сошли! — Саманта Коплент еще надеялась удержать этого безумца который уже отодвинул в сторону дверцу.

Ветер ворвался в кабину. Он сек лица колючими иглами снега, заставлял щуриться, защищая глаза.