Крепкий Турок. Цена успеха Хора Турецкого

Михаил Марголис Крепкий турок Цена успеха Хора Турецкого

«К дирижерам критики предрасположены относиться с симпатией. Над тенорами можно потешаться без всякой опаски, в помпезных пианистов можно метать сатирические стрелы, но маэстро как вид священны, добродетели их превозносятся, грехи утаиваются. Одних авторов явно зачаровывает их шарм, других — богатство и власть».

(Из книги-бестселлера Нормана Аебрехта «Маэстро Миф»).

Пролог

Место Михаила Турецкого в истории музыки определится позже. Но дееспособность, настойчивость, магнетизм выпускника Гнесинки, поборовшего отечественный шоу-бизнес с классическим мужским хором имени себя, вполне оценены и сейчас — семьей, коллегами, прессой, публикой. Повесть о нем нелегко сделать контрастной, противоречивой, переплетенной из pro и contra (ради живости сюжета).

При всех своих карьерных зигзагах, иногда почти парадоксальных, Турецкий выглядит человеком последовательным, целеустремленным, рациональным, научившимся предвосхищать любые упреки в собственном конформизме, хамелеонстве, меркантильности и четко (хоть и не без пафоса порой) объяснять, откуда что берется и взялось.

Все, значимые, не мимолетные свидетели его победоносной судьбы, «под протокол», не приватно, говорят о хормейстере аккуратно, с уважением, доверием и признательностью. Да, и приватно рассуждают почти так же.

«Складно звонят», — заметил бы искушенный Горбатый из советского кинохита «Место встречи изменить нельзя». Однако робости перед Михал Борисычем, стремления ему угодить тут, похоже, нет. Все звучит естественно и объяснимо. А чему удивляться? Со своей женой Лианой, самодостаточной, эффектной американской гражданкой советских кровей, Михаил живет в равновесии и гармонии второй десяток лет и растит четырех счастливых дочерей. Костяк устойчиво популярной арт-группы «Хор Турецкого» образуют солисты, верные своему лидеру уже третье десятилетие. Профессиональная подготовка этого музыканта — вне подозрений. Разве мало для достойной репутации?

Если 50-летний рубеж в жизни человека считать поводом для промежуточных итогов, Турецкий вправе получить «зачет».

Просторный особняк с камином, обслугой и несколькими дорогими иномарками во дворе в престижном районе ближайшего Подмосковья построен, россыпь профессиональных регалий: от «Золотой короны канторов мира» до «Народного артиста России» собрана, «музыкальный холдинг» Турецкого, где помимо не снижающего оборотов «Хора» теперь растет в цене его женский эквивалент — проект «Сопрано 10», выглядит налаженным механизмом. Наберите в любой поисковой системе Интернета «Михаил Турецкий», и вам выпадут миллионы ссылок. Он медийная персона — однозначно.

В «застойную» часть 1980-х, студент Института им. Гнесиных Миша Турецкий, подрабатывавший частным извозом на подержанном «жигуленке» и ночным грузчиком в столичном универсаме, даже в самых буйных грезах представлял собственное будущее скромнее. Да и позже, когда после первых американских гастролей с вверенным ему еврейским хором Московской хоральной синагоги решил вырваться из-под опеки «кормильца» — благотворительной организации «Джойнт» и пойти «другим путем», ибо почувствовал себя «канарейкой, переросшей свою клетку», он вряд ли поручился бы за свои безоблачные перспективы.

«Ребята, вы-то куда? У меня же ничего нет!» — воскликнул тогда будущий любимец широкой публики, российских президентов и мэров американских городов, обращаясь к солистам своего синагогального коллектива, которые, все как один, тоже захотели бросить гарантированную (и заманчивую, по тем временам, для академических музыкантов) работу под сенью «Джойнта» и отправиться на «вольные хлеба», вслед за упрямым, амбициозным маэстро. Никто из них впоследствии не пожалел о содеянном…

Двадцать с лишним лет минуло с того поворотного момента. Передо мной Михаил Турецкий, в преддверии трехдневного аншлагового празднования своего 50-летия в Кремлевском дворце. Он сидит в кресле, в домашнем кабинете, в позе шерифа, закинув ноги на стол, и рассказывает: «Если мне сегодня потребуются 2–3 миллиона долларов, я могу прийти в 10–15 мест, где мне одолжат такую сумму. Я знаком с очень серьезными людьми, располагаю к себе, и главное, они знают, что я — отдам».