Крепкий Турок. Цена успеха Хора Турецкого

Когда Миша ко мне пришел, я оказался перед выбором: остаться его добрым товарищем или со временем нажить себе недруга, а то и врага, когда придет черед делить прибыль. Я предпочел первое. А Миша и сам стал чемпионом. Сделал суперуспешный проект. Никому сейчас ничего не должен. Его можно поздравить. Он вправе собой гордиться“.»

«Миша всю жизнь кого-то ищет в свою административную команду, — поясняет Лиана. — Ему кажется, если у него появится профессиональный менеджер, то сам он займется исключительно творчеством, а этот человек возьмет на себя все деловые контакты и разные технические моменты. Но к сожалению, Турецкий не найдет такого помощника никогда, поскольку никому стопроцентно не доверяет и, значит, все равно, будет влезать в любой вопрос, проверять. Миша сам себе директор и продюсер. От такого положения вещей он, конечно, очень устает, но получает и некий кураж. Хотя порой ему все-таки нужны полезные советы со стороны, чтобы избегать серьезных ошибок. Помнится, я предостерегла его от одной сомнительной сделки буквально вскоре после нашего знакомства. В 2001 году один советский эмигрант из Нью-Йорка предложил Турецкому трехлетний контракт стоимостью миллион долларов. Я, как только взглянула на этот документ, сказала: Миш, ты себя повяжешь по рукам и ногам. Вы с ребятами будете принадлежать этому человеку, как крепостные. Не связывайся. Заработаешь сам, может быть, меньше, но это будет твое.

Сейчас Турецкий шутит, что показал мне тот контракт, чтобы завоевать больший авторитет в моих глазах. А может, и вправду ему тогда не с кем было посоветоваться. А я хорошо разбираюсь в юридических тонкостях. В любом случае, главное, что Турецкий не полез в это дело. И через несколько лет появилось маленькое доказательство правильности моего совета. Тот человек опять сделал нам предложение: поехать в тур на несколько концертов. После чего он долго пытался увильнуть от полного расчета за эти выступления. Ему даже из Москвы звонили наши общие знакомые и советовали изменить свою позицию. В конец концов, ему, видимо, стало неудобно марать свое имя из-за десяти тысяч долларов (он человек не бедный), и деньги мы получили. Но осадочек-то остался и стало понятно, как могла бы развиваться ситуация с соблюдением того миллионного контракта…»

Неприятным и неожиданным моментом для Турецкого оказался и уход из его проекта в 2003 году сразу трех солистов! По степени странности их поступок теперь, наверное, сопоставим с «бруклинским бунтом» участников еврейского хора начала 1990-х. Трио рассталось с маэстро буквально за шаг до появления «новой формы существования коллектива», — как выразился Евгений Кульмис. «С первого же нашего сольного концерта в ГЦКЗ „Россия“ в январе 2004 года, — продолжает Женя, — стало понятно, что мы отныне не еврейский хор, а арт-группа, нацеленная на создание яркого эстрадного шоу».

«Мы с Мишей после очередного американского тура задержались в Нью-Йорке, а ребята улетели в Москву, — говорит Лиана. — И оттуда они нам сообщили, что хор покидают Алексей Калан, Евгений Астафуров и Герман Апайкин. Проработав в коллективе семь лет, они вдруг решили, что еврейская тематика им чужда, они хотят исполнять „что-то свое“, и всей компанией направились к Надежде Бабкиной. Ребята просто сглупили. Чуть-чуть не дождались репертуарных перемен в хоре и его взлета. Сейчас все трое довольно скромные карьеры сделали. Один в „Непоседах“ преподает, другой, Гера, просится назад к нам. На мой взгляд, у парней профессиональная жизнь сломалась.

И еще хочу заметить, что в нашем шоу-бизнесе некоторые полагают, если переманить у Турецкого несколько солистов, то его проект повалиться, а у кого-то начнется прогресс. Это иллюзия. Пока есть Миша — „Хор Турецкого“ всегда будет на виду».

Итак, обкатав свою арт-группу на «Славянском базаре», серьезно перекроив ее репертуар, наладив контакт с российским телевидением, выпустив диск «Хор Турецкого представляет…», где от еврейского уцелела лишь тема «Israel, Israel», да еще «Семь сорок» и «Одесское попурри», зато появились «Ой, мороз, мороз» в компании с Надеждой Кадышевой, «Летка-енка», «Ты ж менэ тдманула», неаполитанская эталонная канцона «О sole mio» и другие «нетленки», Михаил Борисович взялся за подготовку первого своего крупномасштабного шоу «Десять голосов, которые потрясли мир».