Крепость

- Ай, молодца! – говорю ему. – Запомни, машину всегда надо ставить носом от стены, всегда, чтобы быть готовым к бегству – так что не обессудь!

И пока «кучер» осуществляет новый маневр, подхожу с Бартлем к бойнице в стене перед нами. Уже хочу поставить ногу в едва различимую у земли нишу и обозреть, как турист панораму слева направо, как увиденное заставляет меня буквально проглотить язык: Военный лагерь! Большое танковое соединение! Тяжелый гул моторов: пожалуй, это танки Shermann . Палат-ки в вечернем свете – и от танка к танку протянуты песчаные брустверы.

Никакой ошибки: Белые звезды на оливковой броне.

Все это я вижу буквально одним взглядом, и затем шепчу Бартлю:

- Спрячьте голову!

- Это же янки! – вырывается у Бартля.

Присаживаюсь на край торчащего из стены камня и пристально смотрю перед собой, словно меня обухом по голове ударили: Перевариваю увиденное. Не могу вспомнить ни одно подхо-дящее к случаю стихотворение, относящееся к этому сборищу танков противника на том бере-гу. Откуда они пришли?

Из карандашной линии, которой я изобразил на своей карте вероятную линию фронта, могу с трудом понять систему наступления Союзников. Но я вовсе не уверен, что эта линия правиль-ная. Вполне возможно, что я ошибочно скомбинировал ее из разрозненных, неопределенных сообщений, слухов и разговоров, и мои карандашные линии уже давно не соответствуют глав-ному направлению танковых ударов. К черту эту игру в прятки!

Я лишь радуюсь тому, что «кучер» не знает что произошло. Он просто должен поддерживать в рабочем состоянии наш «ковчег».

Ландшафт мечты французских королей, а в самой его середине столько много американских танков, что я даже не хочу начинать их подсчет. И мой испуг не проходит, испуг и страх словно растворены в воздухе: Танк на танке.

Если янки перейдут через Loire, мешок закроется – на этот раз еще больший, охватывающий всю западную Францию.

От Amboise до Chenonceaux всего несколько километров, и там проходит северная граница некогда незанятой зоны. Далее к югу едва ли еще встречаются германские части.

Мы сейчас достигли непосредственно «игольного ушка», и по возможности быстро должны пройти его и оставить позади...

Согласно моей карты от Amboise до Blois только 34 километра – по дороге, непосредственно ведущей к протекающей по плоскогорью Loire. Уклониться внутрь в страну мы не имеем шан-са. И на моей карте нет того единственного пути. А если мы у Blois не сможем пройти через Loire? Если противник продвинулся уже дальше на восток, что тогда? Его атакующие, передо-вые части, могут осуществить это за полчаса.

До Orleans еще 56 километров. Дорога туда ведет дальше вдоль реки. Дорога на другом берегу, эта красная вена на моей карте, является «route ; grande circulation» . А наша дорога – это «route d’interet local» . На полпути к Orleans на другом берегу лежит Beaugency . Там тоже есть мост через Луару. Возможно, один из самых маленьких.

Все прекрасно, но для начала нам придется опять рвануть вниз, а затем пройти мимо этого бро-нированного стада на самой короткой дистанции.

«Кучер» филигранно осуществляет отъезд. Внизу на подъезде приказываю ему остановиться: Требуется передохнуть и подумать.

Жду, что меня охватит чувство страха и ужаса. Но все это отсутствует. Меня даже охватывает – наоборот – некое подобие внутреннего смеха: Что за абсурдная картина!

Стоящие вплотную танки, выстроившиеся, словно к строевому смотру. Эта массивная огневая мощь в этом мирном ландшафте, в высокой луговой траве у Луары, под чистым, зеленовато-голубым небом – и непосредственно в месте, где жил великий Леонардо: Полная фигня!

Пытаюсь придумать план: Это собрание броневых чудищ ни в коем случае не выглядело как танковая позиция – скорее как обычный армейский лагерь. Наверное, они вовсе не интересуются тем, кто приближается к ним по левому берегу. То, что к югу от Loire не имеется никаких германских бронированных частей и подразделений, братишки конечно уже знают.

Мы просто обязаны пробраться мимо этой когорты. Пройти сквозь строй? Ах, что за чепуха! Ладно, идти так до конца: Проехать сквозь строй.

«Ковчег» – это огромные американские санки и в этом оформлении довольно оригинален. Американцы, конечно, не будут стрелять в американца. И пока они расчухаются, мы будем уже далеко... Вероятно, я должен бы здесь всплакнуть, как Старик перед Logonna.

Хорошо, что «кучер» не смотрел через балюстраду. Делаю знак Бартлю, чтобы он не болтал.

Так, а теперь вперед и уповаем на милость Божью! – «...и избави нас, Господи, от всякия бе-ды и напасти, скорби и печали и от всякаго зла.»

Размещаюсь рядом с нашим последним мешком, полным дров, вытягиваясь в длину и усевшись пониже так, чтобы меня никто не смог увидеть на моей крыше из-за его бордюра. А теперь ноги в руки! Вперед обычным ходом! Проскочим!

Сердце едва не выскакивает из груди: Удалось!

Мы вновь оказываемся за кустами. При свете посмотрим, говорю себе, что получилось. Зато сэкономил свои слезы.