Крепость Бреслау

Генерал на мгновение покачнулся в своем кресле и понял, что его собеседница вовсе не перебивает, а он не проронил ни слова. Она должна написать рапорт, раздраженно подумал он, а не клекотать здесь, как катаринка. Я должен все это запомнить?

— Простите, госпожа Юнггебауэр, я задумался. Прошу, еще раз мне все расскажите, — сказал он мягко.

Ведь он не мог заставить писать рапорты и слишком сильно давить на это прекрасное и кроткое существо, которое с папиросой в руке сидело под генеральской пальмой.

— Прошу прощения, господин генерал, — улыбнулась девушка. — Капитан Эберхард Мок производит на коллег впечатление сумасшедшего и религиозного маньяка. Постоянно мучает их цитатами из Библии.

Этот придурок Краус ошибается, фон Родевальд быстро записывал свои размышления, Мок сумасшедший, а не опасный шпион.

— …И читает Библию по-гречески, по-латыни и по-немецки, — щебетала девушка. — Особенно интересуют его благословения на Горе. Знаете, генерал, «блаженны кроткие» и так далее.

Она подчеркнула эту цитату.

— Ладно, ладно, — прервал ее фон Родевальд, чувствуя переполненный мочевой пузырь. Он не хотел, однако, его опорожнять, потому что боялся боли, которая наступит при мочеиспускании. — Это не важно. Что еще делает?

— Уже чувствует себя гораздо лучше. Рана заживает на нем, как на… У нас в Тироле мы говорим «как на собаке», — рассказ прервала и беспомощно посмотрела на генерала.

Тот улыбнулся и махнул рукой, что должно было означать: «ну дальше, дальше!»

— Пребывает часто в библиотеке госпиталя, которая является бывшей школьной библиотекой. Пользуется там школьными словарями греческим и латинским, переводя отрывки из Библии. — Девушка потушила папиросу. — Разговаривает с пациентом, господином Карлом Пахоллеком, который курирует библиотеку.

— И вы узнали что-то от этого библиотекаря?

— Господин Пахоллек был на гражданке преподавателем религии. Кажется, я ему нравлюсь. — Девушка улыбнулась застенчиво и сложила ноги так, что выглядели как будто диагональ. — Мок он узнал о его профессии и засыпал его вопросами о переводе Лютера. Он имел в виду, был ли Лютер компетентным переводчиком или нет. Пахоллек отослал его к какому-то профессору. О, тут у меня есть его фамилия. — Она вытащила из сумочки маленькую записку.

— К профессору Кноппу, который, кажется, находится в Бреслау и служит, как и все мирные жители, в Фольксштурме. Мок спросил его также о тех, кто перед ним одалживали Библию, он заинтересовался особенно пациентом Гансом Гнерлихом, который делал пометки на полях немецкой Библии. Эти пометки очень, впрочем, разгневали господина Пахоллека. Он не преминул о них Моку сказать, критикуя вандальность Гнерлиха.

— Вандализм, госпожа Юнггебауэр, — усмехнулся генерал снисходительно. — Что это за Гнерлих? — Это имя показалось ему знакомым.

— Оберштурмбанфюрер СС Ганс Гнерлих является комендантом сборного лагеря на Бергштрассе. Во время бомбардировки большевиками фабрики на Бергштрассе был засыпан в туннеле. В госпитале находится уже неделю. Он сильно покалечен, и у него сломана нога. Ничего серьезного, не будет калекой. Постоянно с ним двое охранников.

— Почему?

— Так пожелал. Не должен ни перед кем оправдываться.

— Я попросил о разрешении командира госпиталя?

— У них нет командира. Ведь это госпиталь временный. На самой линии фронта. Из-за стен мы слышим песни большевиков. Начальником является доктор Шольц. — Смущение проступило на ее лице; она напоминала старательную ученицу, которая забыла усвоить какую-то информацию. — Я могу с ним поговорить и спросить о деталях этого дела.

— Неважно, — буркнул фон Родевальд и сжал бедра, чтобы подавить растущий триппер. — И что сделал Мок, как он узнал о пометках этого коменданта лагеря?

— Крутился пару раз около его изолятора, пока не вызвал подозрение охранников. Хотели достать его документы, но этого не позволил. Была большая шумиха в коридоре. Мок кричал на охранников и угрожал, что их доконает и отправит на восточный фронт. — Девушка поджала губы; все ее лицо выражала сильную концентрацию. — Этот интерес Мока к Гнерлиху мне кажется подозрительным.

— Госпожа Юнггебауэр, — фон Родевальд улыбнулся снисходительно, — разве вы не видите, что Мок сошел с ума? Уже давно мы не можем никого отправлять на восточный фронт. Мок живет в прошлом времени. Это характерно для психически больных людей. А интерес к Гнерлиху — это поиск родственной души. Мок проверил, кто читает Библию, от библиотекаря узнал, что этот комендант делал пометки. Это свидетельствовало об огромном интересе коменданта к Библии. Мок хотел с ним вступить в контакт и обсудить священную книгу. И только. Вот и все.

— Это еще не все, генерал. — Госпожа Юнггебауэр нахмурилась. — Он попросил меня, чтобы я пошла к дому, в котором живет, это недалеко, на Цвингерплац, и велела прийти в больницу его десятилетнему соседу. Мальчика зовут Артур Грюниг. Попросил его покормить крыс.

— Крыс? — Фон Родевальд ущипнул себя под столом в виновника своих мучений.

— Да, мальчик сказал мне, что Мок держит в своем подвале крыс и очень их любит.

— Ну хорошо, и что дальше?