Крепость демона 2 (СИ)

Она неуверенно посмотрела на Алана, на меня и опять на него, захихикала. Я быстро построила заклинание немоты, которое подсмотрела у охранников храма Просвещения, и наложила на Розеллу – меня раздражал её смех. Она испуганно распахнула глаза, с силой выдыхая и не произнося ни звука, стала дёргать Алана за руку и шевелить губами, он на неё даже не смотрел, он смотрел на меня и улыбался с самодовольным злорадством, как будто его устроит любой итог этой ситуации, он её создал исключительно для того, чтобы она произошла. Девушка дёргала его за руку, била ладонью по груди и топала ногами, он на неё не смотрел. Я сказала громче:

– Пойдёмте, Розелла.

Она развернулась ко мне и стала пытаться кричать на меня, в итоге просто шевеля губами с истерическими частыми выдохами, я улыбнулась – ей было очень, очень страшно.

Её страх лился в меня грохочущим водопадом, я упивалась им, смотрела на девушку и видела её лицо, напряжённые до судорог лицевые мышцы, в самых больших из которых было какое-то медицинское вмешательство, из-за которого они не сокращались в полную силу, а остальные сокращались, из-за этого лицо выглядело нездоровым, как будто её бьют локальные конвульсии.

«А идея интересная.»

Я прикрыла глаза, глядя на её ауру и ища тонкие нервы на лице, я знала, где они, и послала к ним импульс, постепенно наращивая силу воздействия. Это выглядело жутко, как будто Розелла была одержима злым духом, который тянул её лицо изнутри, а она сопротивлялась. Я натянула одну щёку вверх, другую до предела вниз, перекосив рот и сместив челюсть, получилось очень страшно. Посмотрела ей в глаза и сказала:

– Дорогая Розелла, вы либо сейчас вспомните о срочной важной встрече, либо останетесь такой навсегда.

Она дрожала от ужаса, вращала глазами, пыталась вернуть лицо на место руками, но как только отпускала, всё возвращалось в то положение, в котором я его зафиксировала. Она в который раз посмотрела на Алана, окончательно смирилась с тем, что ему нет дела, развернулась ко мне и сложила ладони в молитвенном жесте, начиная плакать. Я милостиво улыбнулась и жестом пригласила её на выход, она вышла, оттолкнув стоящего в проходе Алана, пошла к двери. Я дотянулась до телефона и набрала ресепшен:

– Подайте карету для гостя, пожалуйста.

– Хорошо, миссис Браун.

– Спасибо.

Я положила трубку, встала и пошла провожать Розеллу. Алан всё ещё стоял у двери, я остановилась рядом с ним, проходя мимо, и шёпотом сказала:

– Если ты сам не в состоянии понять, куда допустимо и куда не допустимо приводить «секретаршу», то почитай контракт моей матери, страницы восемьдесят шесть и восемьдесят семь, там подробно объясняется. Свинья невоспитанная.

Он не отреагировал, я прошла мимо, умудрившись не коснуться его даже краем подола, подошла к Розелле, которая стояла у зеркала в прихожей и вытирала слёзы с перекошенного лица. Я сняла воздействие с мышц, но не сняла со связок, она посмотрела на меня с бездной благодарности, опять начала плакать. Я тихо сказала:

– Секретарша – работа нервная и опасная, дорогая Розелла. Будьте осторожнее.

Она закивала, опять молитвенно сложила ладони перед лицом, указывая на свой рот и горло, я соврала:

– Это пройдёт через пару дней, пейте мятный чай.

Розелла опять меня благодарила, плакала, помахала ладошкой и ушла, оставив на полке у зеркала гору мятых бумажных салфеток в следах косметики и слёз. Я не стала их трогать, было противно. Закрыла дверь на засов, вернулась в кабинет, открыла книгу и коротко посмотрела на Алана:

– Можешь идти догонять, я тебя не задерживаю.

Он постоял неподвижно пару секунд, глядя в пол, потом развернулся и медленно вышел из номера. Я слышала щелчок дверной задвижки, потом хлопнула дверь восточной террасы. Ауры я не видела, канал Печати был закрыт наглухо, как будто его вообще не было. Я опять подняла трубку телефона и попросила убрать в прихожей.

***

Глава 69, двенадцатый день брака, вечеринка

Воскресенье, 11 октября, Грань Тор

Алан уснул к рассвету, я тоже легла, предварительно поправив себе баланс. Нашла у себя огромный перекос в сторону демонской силы, приоткрыла канал Печати и вытолкала эту силу за дверь, сразу же плотно её закрыв, захочет – примет, нет – его дело.

Алан плохо выглядел, я не видела ауры, но видела его лицо, слышала, как он бродит по номеру, открывая двери и переставляя вещи, шаги звучали как у больного старика. Мне было его жаль, но себя было жаль сильнее, я перечитывала книгу про эгоистичного енота, по два раза проходя самые яркие моменты, и пыталась перенять эту философию, когда действуешь единственно во благо себе, и не испытываешь ни малейших угрызений совести. Помогало. К утру я захотела себе футболку с этим енотом.

Спать не хотелось, я лежала под одеялом, наслаждаясь тем, что лежу, и вспоминала ощущение нервов Розеллы в моих руках. Это было восхитительно.

«Такие тонкие и чувствительные, как струны арфы.»