Крепость демона 2 (СИ)

Лион улыбнулся так, как будто читал мои мысли и они его забавляли, опустил глаза, кивнул с шутливым исполнительным смирением:

– Пойду работать. Не перенапрягайтесь, ваше высочество.

Я с иронией предложила:

– Чемоданы помочь донести?

Он тихо рассмеялся, с трудом выбрался из палатки, застегнул рубашку и сказал:

– Я кого-нибудь за ними пришлю.

***

Пятница, 25 декабря, Мир демонов

Все делали вид, что всё идёт по плану, и ни единая душа в крепости в это не верила. Все экономили воду, сильные маги создавали её из воздуха, но её всё равно не хватало, лёгкие девочки отдавали часть своих пайков огромным солдатам и строителям. Каменотёсы работали по графику, солдаты дежурили по расписанию, только патрули ходили чаще и вооружены были сильнее. Студенты лечили строителей от солнечных ожогов, мелких травм и дефицита, вечерами после работы устраивали танцы у большого костра, играли на гитарах у маленьких костров в отдалении. Сформировались парочки и смешанные компании, некоторые студенты ходили на ужин к строителям или солдатам, просто поиграть в карты и потравить байки, всем всё нравилось, как бы. А я видела в этом повторение изоляции седьмого корпуса – то же жизнерадостное студенческое принятие любых невзгод, лишь бы в хорошей компании.

У меня компании не было, и я в ней не нуждалась – я знала, куда еду, поэтому скопировала себе в телефон побольше музыки и положила в рюкзак побольше нужных книг, и парочку интересных, для разнообразия. Лион пришёл за чемоданами ночью, перед рассветом, забрал их бесшумно, не сказав ни слова, я сделала вид, что сплю.

Дриады страдали от жары и жажды больше всех, ради них даже устроили вылазку в долину, для подпитки, я смотрела на них со стены – мне подпитка была не нужна, я в своей мрачной энергии просто купалась, вся Каста-Либра была похожа на чашу, полную страхом до краёв. То нарушение в ауре, которое мне подарил сомнительный «солёный эликсир», вылечил доктор Ваныч и его доверенный коллега, без записей в карточке и без единого документа – у врачей было распоряжение нигде не писать и не говорить ни слова о том, что «солёный эликсир» может вредить, ему пели проплаченные дифирамбы даже самые авторитетные медицинские издания. Я была в форме, меня починили взамен на молчание, а потом я пошла в библиотеку и научилась делать то же самое самостоятельно, на всякий случай. Я была в отличной форме.

На закате в канун Рождества я была запитана энергией до верхней границы того количества, которое могла утащить, не шатаясь.

Я стояла на стене, солнце садилось за горы, на башнях пересвистывались караульные, внизу на площади построили ёлку из мешков с песком, и украсили флуоресцентной липкой лентой, предназначенной для отмечания границ опасных участков на скалах, все пели, было красиво.

Я начинала завидовать тем, кто верит в Создателя, или вообще хоть в кого-то верит – им было так просто жить, так легко и приятно, они были уверены, что по ту сторону смерти что-то есть, а по эту сторону за ними кто-то присматривает, кто-то всесильный и бесконечно добрый, кто всё продумал заранее и обязательно проследит за тем, чтобы всё сложилось наилучшим образом. У меня такой роскоши не было. Я стояла на стене вокруг горы, в крепости, построенной руками смертных, по решению смертных, за деньги смертных. Потому что одна группа смертных хотела убить другую группу смертных, а эта другая группа не хотела умирать. Я тоже не хотела умирать, у меня были планы, но в данный момент я себя в них не видела, я ощущала себя очень твёрдо здесь, в этом моменте и в этом месте, чётко понимая, что эта минута может стать последней, и эта ночь может стать последней, передо мной не было завтрашнего рассвета, или следующего года, или далёкой старости, была только эта стена, эта ёлка из мешков, эти студенты, работники и солдаты, эти далёкие холодные звёзды без капли луны. Будущего как будто не было, как будто оно ткалось из тёмного хаоса за секунду до того, как я в нём окажусь, и эта секунда между мной и тёмным хаосом ощущалась потрясающе хрупкой, как тонкий ледок на поверхности бездонной реки, я шла по нему, слушая ломкий треск, и была готова провалиться с головой хоть прямо сейчас, без малейших сожалений. Я как будто родилась для этого. Не для роли примерной дочери и жены, не для поста президента, не для учёной степени, а именно для этого – прожить этот шаг, а потом следующий, и ещё один или два, а может, сто, или двести, но в итоге всё равно дойти или не дойти, не важно – я любила эту бездну, а бездна любила меня, и ждала меня, и звала, и я шла к ней, хотя вроде бы шла вдоль, но это было прекрасно.

Часы показали полночь, маги запустили фейерверки, кто-то открыл шампанское и всех им угощал, глухо стучали боками кружки. Потом все ещё немного пошумели и разошлись, некоторые компаниями, некоторые парами, палатки ещё долго светились изнутри, потом затрубили отбой и все выключили свет, ко мне подошёл солдат из ближайшей башни и предложил проводить меня до палатки, я сказала, что доберусь сама, и стала спускаться по ступенькам.