Крепость души моей

– Артур! Э-э-э… Артур Рустамович! Вы – взрослый человек, можно сказать, отец семейства. Никого вы пускать не обязаны, ни меня, ни брата. Все правильно, все по закону. Священное право частной собственности, пулеметы на вышках… Я о другом спрошу. Не стыдно, Чисоев? Кому вы нужны в этом мире? Единственного близкого человека гоните. Впрочем, не настаиваю. Если вы пошлете меня к чертовой матери, это тоже будет законно. То есть… Как правильно, Шамиль? По понятиям?

Отвернулся, чтобы взглядом не смущать. Если психика, весь монолог – зряшное дело. Если же нет… Тоже не факт. Дети выросли…

– Ладно! Заходите…

Голос звучал хрипло, натужно. Что называется, додавил, но не убедил.

– Лично я останусь на свежем воздухе, – старик по-прежнему смотрел в сторону. – Шамиль, ты с братом пообщайся, а я возле машины обожду.

– Нет! Не обижайте, будьте гостем. Думаете, я вас не пускал, потому что обидеть хотел? Ошибаетесь, Александр Петрович. О вас беспокоился, не о себе. Но, может, так будет правильно. Заходите, пожалуйста!

Учитель тайком улыбнулся. Никого ломать не пришлось.

Педагогика!

12:27 …в каком смысле – оборотень?..

Он ожидал увидеть экскаватор, но первым делом узрел бревно. Желтая, очищенная от коры древесная плоть, сучья тщательно стесаны; нижний, более широкий срез заострен. Рядом, на траве – топор в компании с мелким инструментом. Стамески, скобель, ложечный нож…

А экскаватор где?

– Цього! Цього не пущай! Чуешь, Рустамыч? Пэрэвэртэнь, пэрэвэртэнь!

Голос был дребезжащий, противный. То, что речь зашла о нем, Александр Петрович понял быстро и не удивился. Как это у нынешних называется? Фейс-контроль?

– Пэрэвэртэнь! Вин усю справу загубыть, Рустамыч!

– Зачем так говоришь, Коля? Грех гостя обижать…

– Гэть його!

– Учитель это, географ. Нас с братом учил…

– Нэпростый вин хеограф! Хай гэть идэ! Пэрэвэртэнь!

Дребезжало слева, но вначале Александр Петрович решил найти экскаватор – из принципа. Самурай обнаружился по правую руку, шагах в сорока. Груда рыжей земли, деловитые работяги в темно-синих комбинезонах, вознесенный к небу ковш.

Камень…

Александр Петрович даже моргнул от изумления. Нет, камень исчезать не хотел. Большой, серый, в свежих сколах, он возлежал посреди участка. Не камень, целый валун.

– Вот, брат, беспорядок какой. Сам видишь, нулевой цикл.

– Гэть його, Рустамыч! Гэть!..

Фэйс-контроль бесновался, плюясь липкой слюной. Шамиль не зря поминал психику. Тут она, легка на помине! Старый ветхий ватник, под ним – спортивный костюм, тоже старый. Кеды без шнурков, кепка без козырька, с надписью «Пепси». И, само собой, выражение лица. Это не подделать, хоть сразу в учебник помещай.

А возрастом не вышел. По голосу семьдесят, на деле – едва за сорок.

– Это Коля, сосед, – виновато пояснил Артур. – Он за участком присматривает, за стройматериалами. Тихий, смирный. В Афгане воевал, контузия у него. Лечили – не вылечили. Помогаю, чем могу… Что с тобой, Коля? Гости это: брат мой, учитель. Хорошие люди…

Коля отверз щербатый рот, но предпочел заглохнуть. Псих, а умный!

Фундамент обнаружился сразу за контуженным. Залит основательно, считай, на века. За фундаментом – деревянная времянка, пара контейнеров.

– Плохо мне, Шамиль! Сам понимаешь, свалилось проблем – плечи гнутся. Я решил: отвлечься надо. В городе без меня разберутся.

– Почему не предупредил, брат? Мне не сказал, врачам в больнице не сказал? Тебя ночью искали, Вике совсем худо стало. Ты не волнуйся, вытащим ее! Как так можно, Артур?

– Говорю же: плохо мне. А тут воздух, простор. Дышится хорошо. И за стройкой присмотрю. Забросили работу…

Учитель скользнул взглядом по бревну. Изучил серый валун, оценил деловитость темно-синих работяг:

– Не стыдно врать, Чисоев?

Рядом пискнул псих, белый от страха.

Александр Петрович появился на свет далеко от этих мест – на Дальнем Востоке, где нес службу отец-танкист. В город приехал по распределению, после университета. Украинский, к стыду своему, так и не выучил. Понимать понимал, но далеко не все.

«Пэрэвэртэнь» – оборотень? В каком смысле – оборотень? В незабвенные времена так именовали шпионов: «Клятый пэрэвэртэнь злодийскы пидпалыв колгоспну стодолу…»

А если в прямом значении? Допустим, волколак?

Бред!

12:41 …настоящая «макака»!..

– Откуда камень взялся?

– Откуда камни берутся? Из земли вынули…

– Зачем сюда привезли? Как в парке, для красоты?!

– Декоративный элемент…

– А бревно? Тоже элемент?

– На бревне умывальник пристроят. Или это кол для конкурентов?

– Зачем конкуренту кол? Что с колом делать?

– Чтобы все по понятиям!

Расположились возле рассохшейся лавки у забора, подальше от ворот и декоративного элемента. Рев трудолюбивого самурая стал тише, можно было разговаривать, не напрягая голос. Артур обещал подойти, как только разберется с валуном. Спросить его про бревно не успели – и теперь терялись в догадках.

– Не кол это, – рассудил Шамиль, сообразив, о чем идет речь. – У нас что, Турция? Такое только больной придумать может…

Помолчал, ударил кулаком в забор:

– У моего брата нет психики. Нет! Замыслил он что-то, Сан Петрович.