Крепость души моей

16:44 …Свят Саваоф, свят Саваоф…

– …Рефаим. Рефаим, сын… Сын Енаков.

Брюнетка всмотрелась в след от когтя:

– И внук Эмимов.

Когтем пришлось писать великану – на обратной стороне карты. Попытки взять мел или нацарапать что-то на асфальте оказались тщетными. Зато брюнетка орудовала мелом вовсю, заставив публику отойти, дабы прибавилось места.

– Про гражданство спросите! – подал голос старший милицейского патруля.

Стражи порядка наконец-то добрались до места происшествия.

– Земля Ездралион! – девушка выпрямилась, устало повела плечами. – Там он – должностное лицо, вроде нашего… Да, точно! Он – судебный пристав! Но не местного суда, а какого-то высшего…

Милиционер прокашлялся и на всякий случай поднес ладонь к фуражке, приветствуя коллегу. Но тут же спохватился:

– А чего он, гражданка, здесь оказался? У нас решения всяких там Едре… Ездральонов недействительны. Вы ему перетолкуйте, а то непорядок!

Взять мел брюнетка не успела. Кинг-Конг по имени Рефаим оказался понятлив. Могучие ручищи вознеслись вверх, к вечерним небесам, затем ладонь перевернула пергамент. Острый коготь ударил точно в центр изображения.

– Заблудился! – хмыкнули в толпе. – А нечего орангутангов брать на службу!

Коготь вновь уткнулся в рисунок на карте. Великан насупил все три брови и сжал ручищу в кулак.

– Бумммм!

Удар в грудь – один, другой, третий. Что есть силы, от всей великаньей души.

– Бумммм! Бумммм! Бумммм!!!

«Бумммм!», конечно, не услышали – кулачище лупил по волосатой груди беззвучно. Но догадались и представили; представив же, впечатлились.

Кинг-Конг кивнул на дубину, мирно лежащую возле аллеи, затем покосился не без злобы на рисунок. Шевельнул губами, да так выразительно, что некая юная дева покраснела.

– Мочить их будет, – без всякой необходимости вербализировал увиденное молодой человек. К этому времени он успел допить пиво из «пака». – Убивальная юстиция.

– Ювелирная, – поправил дружок. – С наждачком.

И вывод сделал:

– Весело, блин, у них!

Великан понял. Обиженный, полный укоризны взгляд, глубокий вздох. Ручища указала на карту, затем ладонь международным жестом ткнулась в жилистое горло.

Ребром.

– Достали, значит, – сообщил переводчик-любитель. – До горлянки дошло.

Кинг-Конг, кивнув, устремил ручищу в темнеющее небо – в зенит.

– Ого-о! – с пониманием протянул старший патруля. – Это, значит, на областном уровне, не ниже. Гражданка… Гражданка, город-то как называется? Надеюсь, не в нашей области?

Брюнетка замялась с ответом. Когда же открыла рот, собравшимся стало не до географии. Великан вскочил, с чудовищной ловкостью подхватил дубину…

…Прыгнул – бросил огромную свою тушу – на толпу.

– Ой-й-й-й-й!.. Йо-о-о-о-о!..

Исчез.

– Свят Саваоф, свят Саваоф, свят Саваоф!.. – с явным опозданием зачастила старушка-нищенка, подошедшая с троллейбусной остановки. – Свят, свят, свят…

– Пошел мочить, – без сантиментов констатировал молодой человек.

И завел дурным голосом:

Кишки на проводах – какое чудо!
Кишки на проводах я не забуду…

– Р-расходимся, граждане! – овладел ситуацией служивый. – Расходимся! Не будем нарушать!

Потом, чуть подумав, изменил прием:

– А свидетелей прошу ко мне! Проедем, значит, в отделение. Не волнуйтесь, ненадолго, к послезавтрему дома будете. Прошу, граждане, прошу! Первый кто?

Полюбовавшись опустевшей аллеей, он с удовлетворением хмыкнул и направился к подчиненным, успевшим придержать троих – тех, что стояли ближе к карте. Брюнетку с носиком зацепили первой.

Милиционер служебно улыбнулся:

– Все в порядке, граждане. Насчет послезавтра я шутканул. Но проехать все же придется. На предмет составления…

– Не придется, – перебил парень в сером костюме, заступая путь. – Со свидетелями будем работать мы. Свободны, сержант!

Как и во всех предыдущих случаях, начальственный рот начал раскрываться на штатную ширину приклада. На этот раз обошлось без «корочек» в сафьяне. Парень лишь отмахнулся:

– Идите!

Пошли…

17:40 …Погружение…

– …пожалуй, все, – резюмировала брюнетка, перечитывая протокол. – Больше ничего и не вспомню. Только вот, товарищи… То есть, граждане… господа…

– Как угодно, – без улыбки перебил парень в сером. – Вас что-то смущает?

– Название города! Я хорошо знаю иврит, но… Не может ведь город называться Погружение?

Ее собеседник сложил листы протокола. Кивнул сочувственно:

– Понимаю. Могу успокоить – иврит вы действительно знаете. Но Тору, рискну предположить, давно не брали в руки. Город под названием Погружение истории неизвестен. А вот Гоморра – иное дело.

20:29 …И шестихренов серафим…

– Кнао-кнао-кнао-кнао, – бормотал широкоплечий румяный бородач. Он сноровисто открывал бутылку, дабы разлить ея содержимое в классические «мухинские» стаканы. – Кнао-кнао… кнао-кнао-кнао… Окна! Да, именно окна!