Крепость из песка (СИ)

В случае Пашки грань оказалась совсем уж тонкой. Он ехал по адресу, указанному братом, и вот-вот должен был перейти черту, отделявшую его обыденность от будней куда более занимательных. Странно, правда? Черта то оказалась вовсе невидимой...

***

Четверо мужчин, словно четыре всадника апокалипсиса, сидели за круглым столом, своими тучными фигурами делая его квадратным. Трудно было разобрать, само ли заведение создаёт тяжёлую, мрачную и напряжённую атмосферу вокруг того дальнего столика, или в том вина гостей, его занявших. А может, всё - только Пашкины сомнения, смешанные с изрядной долей переживаний?

Огибая колонны и уворачиваясь от портьер, щурясь под светильниками, золотистыми нитями свисавшими с потолка и со стен, парень двинулся в дальний угол зала. Как он понял, что именно эти четверо являются назначенной ему встречей?

Ну, во-первых, в полупустом к позднему вечеру заведении на данный момент находилось совсем немного народу. Две влюблённые парочки, одна из которых, впрочем, уже не выглядела охваченной пламенной страстью, скорее наоборот, один субтильный старичок, пригорюнившийся над большой кружкой тёмного пива, казавшегося совершенно неуместным в данном ресторане. И, наконец, пара уже семейная, оба, и мать и отец, с нескрываемой гордостью наблюдали, как их маленькая дочь, наряженная в раздутое до формы миниатюрного воздушного шара платье, ловкими движениями крохотной вилки выколупывает мидий и креветок из расползшегося по тарелке салата.

Едва ли вышеперечисленные субъекты могли иметь какие-либо, тем более незаконные, дела с Гришкой.

Во-вторых, даже если зал оказался бы забит под завязку, настороженно вступивший в него юноша не преминул бы остановить взгляд именно на четвёрке костюмированных джентльменов. Огромные животы и посверкивающие дорогие часы выдавали в них дельцов, а неспешная беседа, сопровождаемая чуть заметными движениями губ и пальцев, прерывалась короткими, явно натянутыми для вида, улыбками.

Настолько стереотипная картина, что вызвать определённые сомнения способно разве что это самое соответствие сидевших за столом образам, представляемым зрителю массовой культурой. Настоящая мафия, или кем бы ни были эти четверо, не привлекает к себе постороннее внимание. Хотя, откуда Пашке знать, что мафия делает, а что нет? И зачем вообще использовать такое слово - "мафия"? Просто коллеги или давние знакомые, связанные одним делом.

"И мой брат тоже связан с ними. Честное слово, я не отстану от него, пока он не объяснит, как всё это получилось", - подумал Пашка, уже подойдя к нужному столу.

- А вот и Григорий! - обернулся к нему один из четвёрки, единственный, чей пиджак так и остался застёгнутым. - Дмитрий Васильевич, мне помнится, только вы до сих пор не имели удовольствия познакомиться с нашим гостем, - обратился он к своему соседу, наверняка самому молодому, потому что только у него на макушке не проглядывала лысина.

Круглые, навыкат, чуть раскосые, но внимательные глаза вперились в Пашку, будто сканируя его с ног до головы.

- Да, да, очень рад встрече.

Перед юношей молча отодвинули стул, и он присел на самый краешек.

- Добрый вечер, господа, - как же напыщенно и до смешного глупо это прозвучало! - Я хотел бы удостовериться, что с нашим уговором все в норме и забрать...

- Постойте, - вдруг перебил его третий, и лысеющий и седеющий одновременно, а так же без конца теребивший тонкую дужку спадавших с тонкого носа очков, третий "всадник". Пожалуй, нос его ему же совсем не шёл, чересчур уж изящным он был для столь желеобразного тела и лица. - Куда же вы так спешите? Ведь наш вечер только начался. Мы не обязываем вас посвятить нам всё своё время, но полчаса, как мне думается, изыщет в собственном расписании каждый.

Пашкино сердце ухнуло в пропасть, в прямом смысле. И пропасть эта завершалась где-то под столом, там, где витые ножки не давали простора человеческим ногам, затянутым в лакированные туфли, но не ставшим от этого меньше.

- Так, о чём мы с вами беседовали? - поинтересовался Дмитрий Васильевич у четвёртого своего товарища, если допустимо так их называть. Тот был довольно тихим, и даже в разговоре ни одна морщинка на его лице не сглаживалась, как не появлялось и новых. Настоящая резиновая маска, увенчавшая гладенький бежевый костюм. Одна прорезь этой маски служила для передачи звуков, в то время как две другие непрерывно источали холод. Будто льдины, вставленные в дыры черепа, бесцветные и маленькие, злые и угрожающе насупленные глаза.

- О новых технологиях в самолёте модели...

- Отлично, - потёр ладони застёгнутый пиджак. - Тогда продолжим, а юноша, как войдёт в курс дела, сможет присоединиться к нашему обсуждению.

Прежде чем Пашка посмел выговорить и слово, перед ним очутилось распахнутое меню. В душе понадеявшись, что платить станет кто-то из четверых, он наугад ткнул пальцем в страницу, возвращая книгу подошедшей официантке.