Крепость на дюнах

— А ты уж постарайся, товарищ подполковник. Всех отходящих бойцов в свои подразделения вливай, только специалистов, если есть танкисты, связисты, артиллеристы — дальше отправляй, к Либаве — нам они очень нужны. Остальных в пехоту — вот тебе и пополнение, потери будут неизбежны, и большие. На тебя усиленный полк пойдет — четыре батальона, не меньше, и с артиллерией. Зато позиция удобная, дорога одна, и та по лесу идет. С этой позиции отойдешь, когда немцы нажмут сильно, и артиллерию в дело введут. Хорошее у нас здесь местечко, для обороны удобное.

Действительно — на обширном открытом пространстве, за которым шла зеленая кромка леса, а справа виднелась обширная синяя морская гладь, стояли бараки и домики сейчас уже безлюдных пионерских лагерей. Наступление здесь, как и по дороге, было чревато для немцев большими потерями от пулеметного и артиллерийского огня. Так что шанс остановить здесь врага имелся, и весомый — без поддержки гаубиц даже такую наспех импровизированную оборону не проломить, а орудия еще подвезти надобно, да и не факт что они огневые позиции дивизиона 30-го артполка подавят…

— Половину состава потеряли, здесь все, кто с боем вырвался из Паланги. С нами отошла 25-я застава 12-го погранотряда и моряки с наблюдательного поста из Кунигишки. Отвел бойцов по приказу, когда доты были уничтожены, а нас обошли с левого фланга.

Начальник штаба 1-й комендатуры 105-го ПО капитан Спирин, с серым от усталости лицом, чуть пошатнулся — через разорванный рукав гимнастерки проглядывались окровавленные бинты. Однако подтянутый, и, главное, духом не сломленный пограничник смотрел уверенно.

— Свою задачу вы выполнили — три часа выиграли, а этого достаточно. Раненых бойцов направим в Либаву на грузовиках, благо их обратно отправили — всех в одну ходку увезем. Пока занимайте позиции на левом фланге — в лесу вам будет драться сподручнее. Вы командовать сможете, капитан, или вас лучше в госпиталь отправить?

— Пустяки, товарищ дивизионный комиссар, зацепило вскользь. С такими царапинами в госпиталь не обращаются.

Николаев внимательно посмотрел на бойцов с зелеными петлицами на гимнастерках, и такого же цвета тульями фуражек. Из трех застав прорвалась почти сотня пограничников, включая десяток раненых, которых вывезли на лошадях, ведя их в поводу. Имелись и овчарки — собаки лежали на траве, только уши стояли торчком, настороженные — видимо, животные ошалели от всего пережитого, от взрывов снарядов и мин…

— Айзсарги напали, товарищ дивизионный комиссар. Но мы наготове были — я приказал три заставы от побережья в Руцаву стянуть. Уничтожили с десяток диверсантов, частью они скрылись. Отправил наряды со служебными собаками — выловим, никуда они не денутся.

Начальник штаба 12-го ПО майор Черников, прибывший из Либавы в Руцаву час назад, действовал энергично, имея приказ всячески содействовать частям 41-го укрепрайона, державшим оборону на приморском направлении. На небольшой станции стоял под парами эшелон, уже вернувшийся обратно из города — на нем должны было отправиться увозимое имущество и раненые бойцы, а также отступившие из укрепрайона невооруженные красноармейцы из строительных подразделений и саперы.

— Твои пограничники СВТ освоили, особенно те, что с оптикой?

— Так точно, товарищ дивизионный комиссар, у нас на заставах из винтовок половина самозарядных.

— Это хорошо, трехлинейки отдай стройбатовцам. Милиционеров в город отправь — там от них польза будет, а то айзсарги голову поднимают. А вот комсомольцев себе возьми — два десятка бойцов не помешают, к тому же потери восполнить будет кем — проверенные товарищи. Только обмундировать их нужно.

— Сделаем, товарищ дивизионный комиссар. Форма запасная имеется, фуражки тоже, на всех хватит.

— Вот и хорошо. Здесь, я смотрю, твоих пограничников с роту, да у Швентойи еще столько же, от Паланги отошли — капитан у них толковый. Выдвигайся туда с подкреплением, будешь командовать сводным батальоном. Прикрывай левый фланг, пулеметы у вас имеются свои — так что не дам, хватит СВТ. Высылай конные разъезды на Дарбенай — важно знать, что там происходит. Подполковник Горобец командует сводным отрядом — так что поступаешь со своими пограничниками в его распоряжение. А мне в Либаву ехать надо, ситуация видишь какая — война началась…

Курмачай

46-й укрепрайон, 204-й строительный батальон.

Командир отделения ефрейтор Зуев.

— Только бы выжить, жить, жить, жить…

Алексей не понимал, говорит ли он эти слова, или так думает. Сверху сыпалась земля, стенки окопа, вырытые на скорую руку, ощутимо тряслись — дощатые стенки просто не успели поставить. А еще он боялся за Рамуне, прикрывая ее своим телом и прижимая ее голову к своей груди — все же у него на голове надет стальной шлем, хоть какая-то защита от ударов комьев сухой земли и увесистых камней, что казалось, сами росли из негостеприимной литовской земли.

— Я люблю тебя, люблю…